Николай Гергиевич Авраамов. Родился 21 апреля 1960 г. В 1977 г. окончил Нахимовское ВМУ, в 1982 г. – ВВМУ им. М.В.Фрунзе, в 1988 г. – 6-е ВСОК ВМФ.

Присвоение воинских званий (даты приказов): июнь 1982 г. – лейтенант; июнь 1984 г. – ст. лейтенант; июнь 1987 г. – капитан-лейтенант; июль 1990 г. – капитан 3 ранга; октябрь 1993 г.– капитан 2 ранга.

Прохождение службы: командир группы управления БЧ-3 СКР «Свирепый» пр.1135 БФ (07.1982–08.1984); командир БЧ-3 БПК «Славный» пр.61МП БФ (08.1984–05.1985); ст. помощник командира БПК «Образцовый» пр.61 БФ (05.1985–11.1986); ст. помощник командира СКР «Сильный» пр.1135 БФ (11.1986–08.1987); слушатель ВСОК (09.1987–06.1988); командир СКР «Свирепый» пр.1135 БФ (07.1988–23.02.1991); командир СКР «Неустрашимый» пр.11540 БФ (23.02.1991–13.05.1993); преподаватель кафедры «Тактика ВМФ» ВВМУ им. М.В.Фрунзе (13.05.1993–12.1998). Уволен в запас в 1998 г.

От командира группы до старшего помощника командира корабля

В 1977 г., окончив Нахимовское училище, я поступил на противолодочный факультет ВВМУ им. М.В.Фрунзе, по окончании которого в 1982 г. по распределению был направлен в Балтийск, в 128-ю бригаду противолодочных кораблей (ПЛК). Свою службу начал на СКР «Свирепый» пр.1135 в должности командира группы управления БЧ-3. Корабли пр.1135 строились достаточно многочисленной серией, долгое время их классифицировали как БПК 2-го ранга, а в конце 1970-х гг. отнесли к классу СКР.

В тот год на «Свирепый» пришли шестеро лейтенантов, окончивших разные училища и имевшие различные специальности. Прибыв в Балтийск, своего корабля я не обнаружил – он находился на БС в Северном море. На Фареро-Исландском противолодочном рубеже полным ходом шли учения ОВМС NATO, «Свирепый» вел слежение за иностранными кораблями, в том числе за американским авианосцем.

Через месяц «Свирепый» прибыл в базу, и я вступил в свою первую должность. Считаю, что нам, молодым лейтенантам, тогда повезло, так как буквально три месяца спустя мы ушли на БС в Средиземное море на 4,5 месяца. Это была очень хорошая школа, мы сдали все зачеты на допуск к самостоятельному управлению подразделениями, к несению вахты дежурным по кораблю, на практике изучили матчасть.

Считаю, что для того, чтобы у лейтенанта удачно началась служба, необходимо, чтобы выполнялись три условия. Во-первых, молодой офицер должен попасть на плавающий корабль. Во-вторых, у него должны быть хорошие, грамотные, строгие, требовательные, но справедливые учителя – непосредственные командиры и начальники. В-третьих, крепкий тыл (жена, дети, порядок в семье) или полное его отсутствие (лейтенанту лучше быть свободным от «бытовых мыслей»). Все это способствует становлению молодого офицера и раскрытию его профессиональных качеств. Во всяком случае, раньше так часто бывало, когда корабли плавали, выполняя БС в течение 4-х, 6-ти, 8-ми месяцев. Если же говорить о себе, то БС в Средиземном море позволила нам очень быстро влиться в экипаж. Офицерский коллектив на СКР был очень хорошим, со многими до сих пор поддерживаю контакт.

Моим первым корабельным командиром стал командир «Свирепого» капитан 3 ранга Валерий Руфьевич Головунин – очень грамотный, толковый командир, бесподобный человек, прекрасный воспитатель, психолог; офицер, к которому до сих пор, как и многие мои сослуживцы со «Свирепого», я отношусь с любовью и уважением. Впоследствии В.Р. Головунин стал НШ бригады ПЛК, комбригом, и свою службу закончил в штабе БФ.

В Средиземном море «Свирепый» временно был подчинен командованию 5-й ОПЭСК. Обстановка в регионе сложная, на Ближнем Востоке неспокойно – видимо, поэтому группировка наших кораблей собралась достаточно внушительная (с Балтики прибыл СКР «Дружный», были корабли с ЧФ и СФ). Мы очень гордились, что представляем в этом регионе свою страну, демонстрируя наш военно-морской флаг. Служба была интенсивной, каждую неделю мы осуществляли слежение на натовскими авианосцами и ПЛ (один раз преследовали американскую АПЛ, но были вынуждены прекратить слежение, так как она ушла в тунисские территориальные воды). Постоянно мы находились в контакте, как тогда говорили, с вероятным противником.

Корректно по отношению к нам себя вели и англичане, и американцы, и другие представили стран NATO, с которыми доводилось встречаться (слышал истории о том, что с некоторых авианосцев нашим показывали голые задницы – лично мне с этим сталкиваться не приходилось). Во время встреч с «иностранцами» они вели себя весьма корректно, даже когда мы пытались подойти на дистанцию «вытянутой руки» – например, к авианосцу при слежении. Никаких провокационных действий не предпринимали. Мне доводилось участвовать в слежении за CVN-68 «Chester W. Nimitz», CVN-69 «Dwight D.Eisenhower», CV-66 «America» (они меняли друг друга в Средиземном море). Мы постоянно держали с ними радиосвязь на 16-м канале.

Бывало, что самолеты совершали облеты со стороны солнца, имитируя нападение – заходили на корабль на предельно малой высоте, с грохотом проносясь над ним. Но чувства страха и даже негативной реакции это не вызывало. Более того, мы использовали это для практической отработки наших зенитных расчетов, своих операторов по реальным целям – совершенствовали свои навыки, сопровождая каждый пролет самолета NATO своими АУ и ЗРК. Для боевой подготовки это было даже полезно.

Во время БС мы совершили официальный визит в Тунис, стояли в Бизерте. Для меня это был первый заход в иностранный порт. Тогда довелось участвовать во многих официальных мероприятиях. Уже после БС, в 1984 г. «Свирепый» сделал еще один официальный визит – в Хельсинки, но вообще подобными мероприятиями нас тогда не баловали.

Не секрет, что в Средиземном море постоянно действовали наши лодки. Поскольку наших баз там практически не было, часто дизель-электрические ПЛ всплывали и швартовались к бортам наших кораблей, чтобы дать отдых экипажам (походить по широким палубам кораблей и просто нормально помыться). Зеленовато-фиолетового цвета в своем одноразовом обмундировании, подводники вылезали на палубу надстройки своей лодки, подставляли себя под лучи слепящего средиземноморского солнца, от которого мы, надводники, уже, честно говоря, дурели. Для них же это было настоящим блаженством. Мужество этих людей, постоянно находившихся в закрытом прочном корпусе, произвело на меня сильное впечатление.

Во время одной из стоянок в Мессинском проливе офицерам экипажа разрешили искупаться. Как выяснилось чуть позже, в этом районе было очень сильное течение – такое, что в лучшем случае, при энергичных телодвижениях, ты остаешься на месте. Мы об этом не знали, так как стали на якорь ночью, а утром, после физзарядки, пошли искупаться. За нырнули, и нас понесло в чужие территориальные воды. Хорошо, что у нас катер стоял на «товсь». а за кормой СКР на шкертах в воде – спасательные круги. Пришлось проводить небольшую спасательную операцию, чтобы выловить тех, кто был не в состоянии самостоятельно доплыть до корабля.

Запомнилась встреча с семьей после БС – ведь я впервые так долго находился далеко от родных. Кстати, пока я пребывал в Средиземке, у меня родился второй ребенок. Правда, сын родился 12 апреля, а телеграмму об этом я получил только 21-го.

По возвращению в базу выяснилось, что в Балтийск нас сразу не пустят. Стали на якорную стоянку, и к нам подошла баржа минно-торпедного управления флота. Одев химкомплекты и противогазы («вероятный противник применил ОВ»), начали грузить мины – командование решило проверить наши навыки в минной постановке. А в это время жены стояли на молу, видели корабль и, образно говоря, махали нам платочками. Так нам задержали радостную встречу практически на сутки – тогда так было принято.

В 1984 г. меня назначили командиром БЧ-3 БПК «Славный» пр.61МП. К моменту назначения корабль заканчивал средний ремонт в лиепайском СРЗ-29. В течение месяца мы его завершили, достаточно быстро провели ходовые испытания, сдали курсовые задачи и вошли в состав сил постоянной готовности. Дальних походов «Славный» в тот период не совершал – решали задачи БП, район плавании ограничивался Балтикой. Командовал «Славным» капитан 2 ранга Александр Николаевич Комаров (в 2000-м помощник командующего БФ) – весьма грамотный командир.

В 1985 г. я стал старшим помощником командира БПК «Образцовый» пр.61, которым командовал капитан 2 ранга Александр Аркадьевич Татаринов – личность, я бы сказал, легендарная (в 2000-м НШ ЧФ). Совместная служба для меня стала хорошей, но суровой школой. Я пришел к нему старшим лейтенантом, достаточно молодым, в чем-то даже «зеленым», а он уже был опытным командиром. Служба на «Образцовом», где все командиры БЧ имели звание капитанов 3 ранга, начиналась непросто.

Когда я зашел в каюту командира, чтобы доложить о том, что дела и обязанности старпома принял, обращаясь ко мне с кратким напутствием, Александр Аркадьевич сказал: «Старпом, корабль в твоих руках. Моя каюта на две палубы выше твоей, поэтому кроме утреннего и вечернего докладов ты ко мне не должен подниматься со своими проблемами. Проблема должна быть только одна: когда докладываешь, что обнаружены дымы на горизонте – видимо, противник». Но такое высказывание не означало, что командир бросил меня на произвол судьбы. В дальнейшем он очень многому меня научил, во многом помогал и подсказывал верные решения, хотя и шишек я по молодости тоже набил себе немало.

А.А.Татаринов – настоящий моряк, офицер с большими интеллектуальными способностями, начитанный человек. Его страсть к книгам, к знаниям вызывала у меня просто изумление – было непонятно, когда он успевал читать. Все время он проводил на корабле (может быть, поэтому он достаточно поздно женился). Но, тем не менее, его грамотность во всех отношениях, большая морская практика, профессиональные способности – и как командира корабля, и просто как человека – вызывали у меня восхищение.

Вышесказанное не означает, что отношения между командиром и старпомом складывались легко и безоблачно. Служить с А.А.Татариновым было непросто – знаю это и по опыту службы на «Образцовом», и на «Неустрашимом» (когда я уже стал командиром СКР, он был командиром бригады, в состав которой входил «Неустрашимый»). У него были очень высокие требования – может быть, не всегда понятные нам, исполнителям. Сейчас я анализирую все, что он делал, и прихожу к выводу, что иначе поступать было невозможно. Более того, на его месте я поступал бы так же.

Несколько слов о том, чем был вызван такой «рывок» в должности («старлей» стал старпомом). Дело в том, что на Балтике это не было особым случаем. Много было молодых командиров и до меня, и после. Многие из них достаточно известны на флоте. Валерий Анатольевич Корнюшко, впоследствии ставший вице-адмиралом (к сожалению, ныне покойный), стал командиром СКР «Неукротимый» в звании капитан-лейтенанта. Нынешний командир 143-й бригады строящихся и ремонтирующихся кораблей А.В. Егоров (сын командующего флотом) тоже стал командиром корабля, будучи капитан-лейтенантом. Наши командиры не боялись выдвигать молодых офицеров – это отличительная черта командования нашей дивизии и 128-й бригады ПЛК.

Бригада противолодочных кораблей

Вся моя служба прошла в 128-й бригаде ПЛК БФ. Соединение нельзя назвать старейшим на Балтике, но, несомненно, это одна из наиболее славных бригад флота. Сформированная 12 апреля 1951 г., первоначально она именовалось бригадой ЭМ, а в середине 1960-х гг. стала бригадой ракетных кораблей. В первые годы существования соединения в его состав входили КРЛ «Октябрьская Революция» пр.68бис, БПК «Образцовый» и «Славный» пр.61, ЭМ «Неустрашимый» пр.41, ЭМ «Светлый» и «Спешный» пр.56, БРК «Зоркий» пр.57бис и «Неуловимый» пр.56М и др. С середины 1970-х гг. в бригаде появились СКР пр.1135 – «Свирепый», «Бдительный», «Бодрый», «Сторожевой», «Сильный» и другие.

22 февраля 1968 г. Указом Президиума ВС СССР от 22 февраля 1968 г. «за большой вклад в дело укрепления оборонной мощи Советского Союза, за успехи в политической и боевой подготовке, освоение новой сложной боевой техники» бригада была награждена орденом Красной Звезды. Награда была дана не «за дела давно минувших дней», а действительно за освоение новой техники и за дальние походы в Атлантику, Средиземное море. Тогда отдельные наши корабли совершали в год по две БС, «наматывая на винт» по 30 тыс. миль (в 1967 г. КРЛ «Октябрьская революция» прошел 28482, ЭМ «Светлый» – 28279 миль, а БПК «Зоркий» и «Образцовый» – по 26600 миль).

Бригада стала кузницей кадров для всего флота. Многие командиры бригад НК служили в нашей бригаде, многие флагманские специалисты флота были выходцами из нашего соединения. В разные годы свою судьбу с бригадой связали Василий Никанорович Апанович (командир СКР «Сильный», позже – контр-адмирал), Геннадий Антонович Радзевский (командир СКР «Дружный», ставший вице-адмиралом, командир ОПЭСК), Алексей Михайлович Кулиш (командир СКР «Неукротимый», капитан 2 ранга, зам. комбрига), Алексей Владимирович Егоров (СКР «Бдительный», капитан 1 ранга, комбриг), Алексей Борисович Тузов (командир СКР «Бодрый», капитан 1 ранга, комбриг), Александр Константинович Тихонов (командир СКР «Неукротимый» пр.1135, позже – капитан 1 ранга, служил в штабе БФ и ГШ ВМФ). Список далеко не полный – для перечисления всех потребуется отдельная статья.

За период существования соединения им командовали 14 командиров. семеро из них дослужились до адмиральского звания. Это контр-адмиралы Дмитрий Севастьянов, Юрии Можаров, Юрий Кличугин, Олег Павлович Грумбков, вице-адмиралы Валерий Анатольевич Корнюшко, Александр Аркадьевич Татаринов. В течение семи лет командовал бригадой нынешний командующий БФ адмирал Владимир Григорьевич Егоров.

В бригаде не боялись двигать вперед молодых офицеров, не боятся этого и сейчас. Владимир Соколов, мой бывший командир ракетной батареи на БПК «Образцовый», ныне командует ЭМ «Беспокойный» пр.956. Мой старпом Сергей Белоногий уже закончил ВМА, сейчас – командир ЭМ «Настойчивый». В результате такого подхода в мое время штаб бригады был очень молодым, флагманскими специалистами служили старшие лейтенанты и капитан-лейтенанты.

Но не только этим известна наша бригада. Бригада ПЛК – самое плавающее, самое боевое соединение в составе БФ да, пожалуй, всего ВМФ России. Бригада до сих пор, даже при нынешнем состоянии флота, является наиболее боеготовым соединением. Практически все корабли – на ходу, экипажи подготовлены для решения поставленных задач. Так всегда было и так есть сейчас, даже при смене командования.

Путь на командирский мостик

К моменту моего назначения БПК «Образцовый» находился в строю. Район наших плаваний опять был ограничен Балтийским морем, но так было не всегда. Года за два до моего назначения «Образцовый» ушел в юго-восточную Атлантику, где занимался обеспечением охраны рыболовного промысла. Эта БС продолжалась 8 месяцев, иногда корабль базировался на порт Луанда (Ангола). Потом – возращение в Балтику, небольшая передышка (4 месяца) – и снова БС, в тот же район, снова на 8 месяцев.

В 1986 г., когда А.А.Татаринов поступил в ВМА, на должность командира назначили старпома капитана 3 ранга Олега Дмитриевича Демьянченко (впоследствии он стал командиром дивизии). С ним я прослужил недолго, так как в 1986 г. был назначен на СКР «Сильный», на должность старшего помощника командира. Это не было понижением, поскольку «Сильный», как и «Образцовый», относились к кораблям 2-го ранга. На «Сильном» были проблемы с дисциплиной и прочие недостатки, которые надо было исправлять – требовалось укрепить командование. Посчитали, что я смогу справиться. Командовал СКР капитан 3 ранга Сергей Родионов.

На «Сильном» совершили 2 дальних похода. Первый раз почти на 2 месяца сходили на Фареро-Исландский рубеж, вели слежение за ходом учений ВМС стран NATO. Ничего интересного не было, рутина. Спустя некоторое время – еще один дальний поход, практически такой же.

Служба на этом СКР продолжалась до 1987 г., когда я стал слушателем ВСОК. В том же году получил назначение на должность командира СКР «Свирепый». Круг замкнулся, и я снова вернулся на корабль, где начиналась моя служба. Здесь опять встретился с О.Д. Демьянченко. Когда «Образцовый» поставили в ремонт, Олег Дмитриевич стал командиром «Свирепого», он и передавал мне дела.

СКР «Свирепый»

Сбылась моя мечта – я стал командиром СКР пр.1135. Эти корабли – моя любовь. Считаю их очень удачными для своего времени, хорошо спроектированными и достаточно проработанным в деталях (особенно в вопросах живучести, а также размещении команды). Кроме того, я бы назвал СКР пр.1135 самым красивым в мире по архитектуре. Порой появляется крамольная мысль: а стоило ли «городить огород» с пр.11540? Может быть, можно было модернизировать базовый пр.1135. но не так, как это сделали с «Пылким», а более глубоко?

Конечно, были и проблемы. ПЛРК «Метель» стрелял гораздо дальше, чем мы могли своими средствами обеспечить целеуказание. Но поиск и преследование ПЛ в одиночку не ведется, а если рядом есть вертолет – все нормально, стреляй на предельную дальность. Поражение обеспечено – главное, чтобы ракета нормально долетела.

ЗРК «Оса-М» – весьма капризная «штучка». Комплекс требовал постоянного технического обслуживания, перед каждой стрельбой надо было проводить регламентные работы, чтобы быть уверенным в нормальном результате. Только при таком подходе стоило ожидать положительного результата, и тогда мы нормально «Осой» стреляли, сбивая мишени, в том числе и низколетящие.

За время командования «Свирепым» запомнились две нестандартные ситуации: инспекторская проверка МО СССР и инцидент со шведскими рыбаками.

Достаточно редко (иногда раз в 10 лет) на флоте проходила инспекторская проверка МО СССР, и тогда флот со всех сторон изучала высокая комиссия из Москвы. Для меня эта проверка вылилась в постоянное нахождение на корабле представителя МО (капитана 1 ранга с СФ). День и ночь он наблюдал за действиями экипажа, командира, фиксировал все действия, принимая участие во всех корабельных мероприятиях. Проверялось все – от строевой (кстати, мы – единственные среди балтийцев – получили на строевом смотре оценку «хорошо», что флотским меркам было очень высоким достижением) до боевой подготовки. Участвовали в ракетных стрельбах, весьма успешно сбили ракету-мишень на малой высоте. Решали задачу слежения за ПЛ с последующим ее «уничтожением» (стреляли торпедой). За торпедную стрельбу получили «неуд», так как база оружия зарядила в торпеду записывающую пленку в четыре раза короче, чем положено. Поэтому на начальном участке траектории наведение было зафиксировано, а дальше пленка кончилась, и все осталось «тайной, покрытой мраком». Общая оценка за инспекторскую проверку – «удовлетворительно».

Тот поиск лодки я запомнил на всю жизнь. «Свирепый» был достаточно старым кораблем, его корпус требовал докового ремонта, и за сутки до выхода на поиск у нас затопило отсек приборов ГАС «Титан-2». Происшествие произошло вечером, а утром надо было идти в полигон. За ночь осушили затопленные помещения, разобрали приборы, перетащили их в сауну, там просушили, вылили на них «бочку» спирта, затем все собрали и ввели ГАС в строй. А днем нормально обнаружили ПЛ «противника».

Инцидент со шведскими рыбаками случился в 1989 г. Тогда КПУГ из трех кораблей, в том числе и «Свирепый», работала с ПЛ. Решали задачи противолодочной подготовки, действия происходили в специальном полигоне. ПЛ находилась там, где решит ее командир, а мы ходили специально рассчитанными курсами, чтобы обнаружить лодку. Рядом с полигоном шведы вели лов рыбы. Очень много судов (до 40) с поставленными тралами – у кого за кормой, у кого с бортов, слева или справа. Все в огнях, как новогодние елки. Видимо, постепенно косяк рыбы переместился в полигон, и рыбаки оказались в полигоне прямо на нашем курсе. Мы идем с опущенными БГАС, поэтому резко изменить направление движения не можем. Предварительно и в процессе подхода к опасной точке начали стрелять сигнальными ракетами и в соответствии с МПСС-72 по радио давать предупреждения: «Идут учения, отработка совместных действий с ПЛ. Просим покинуть район».

В общем, курс мой корабль не изменил. Успешно отработали с ПЛ, на следующий день вернулись на якорную стоянку, а из штаба флота запрос: «Что у вас за инцидент со шведскими рыбаками?». От того, что наш корабль (корпусом или кабель-тросом БГАС) обрубил шведскому рыбаку сеть, мы даже не отнекивались. Выбор был небольшой: либо менять курс и терять буксируемое тело ГАС, либо врубаться в борт соседнему рыбаку, либо идти прямо. Выяснилось, что шведы очень оперативно через МИД подали протест по поводу того, что мы лишили их орудия лова и выставили нам счет чуть ли не на полмиллиона долларов.

Ситуация весьма спорная. Из Москвы приехал офицер международного отдела ГШ ВМФ, проверил наш вахтенный журнал, провел разбор инцидента с командирами кораблей. В наших действиях ошибок не обнаружил, позднее собрали старших помощников и командиров кораблей и объяснили еще раз, как надо действовать в подобных ситуациях.

Во время этих событий случилось землетрясение в Спитаке (Армения). Шведы оказались людьми порядочными и отложили вопрос с выплатой компенсации до устранения последствий землетрясения. А далее все плавно сошло «на нет» (спасибо дипломатам).

Противолодочной подготовке уделялось большое внимание. Мы постоянно, практически при любых переходах вели поиск ПЛ, обеспечивая поддержание оперативного режима. В качестве противника выступали шведские, датские и особенно часто немецкие ПЛ – дизельные, малошумные, с противогидролокационным покрытием корпуса. Непросто было обнаружить их в сложных гидрологических условиях Балтики.

Когда «Свирепым» командовал Демьянченко, был случай длительного преследования немецкой лодки пр.206. Корабль возвращался из лиепайского полигона, где работал с ПЛ. На переходе был получен нормальный контакт. Из Балтийска вызвали дежурную КПУГ (тогда в ее состав входили МПК пр.1331М немецкой постройки), корабли которой «вцепились» в немецкую ПЛ и гнали ее до территориальных вод ФРГ. Недалеко от кромки тервод слежение было прекращено, а лодка всплыла для зарядки АБ.

Нельзя сказать, что в мою бытность командиром «Свирепого» контакты с иностранными ПЛ были достаточно частыми. Не потому, что у нас техника плохая или мы были плохо подготовлены – просто специально поиском ПЛ корабль занимался только в тех случаях, когда находился в составе КПУГ. Здесь мы проводили контрольное изучение района или поиск ПЛ по вызову (когда лодку «внепланово» обнаруживал какой-либо корабль на переходе пли по данным нашей разведки). В составе таких КПУГ контактов хватало, и достаточно разных по продолжительности.

Вспоминая о преследовании иностранных ПЛ, нельзя еще раз добрым словом не вспомнить СКР пр.1135, его ГЭУ и ее возможности. Однажды мы стояли с выведенной из действия ГЭУ на одной из якорных стоянок. На корабле работал только дизель-генератор. Вахтенный по противодиверсионной обороне обнаружил перископ неизвестной ПЛ. Ровно через 12 минут корабль снялся с якоря и дал ход. Конечно, в определенной степени пришлось «изнасиловать» двигатель, потому что нормальный режим экстренного приготовления для данного проекта предусматривает минимум 15-20 мин. И пусть ПЛ успела погрузиться – мы уже взяли контакт и уверенно «держали» лодку.

Приятно вспомнить, что за три года моего командования корабль не раз становился лучшим в бригаде по ПВО, ПЛО и БЗЖ. Экипаж успешно выполнял все боевые упражнения, неоднократно мы участвовал в объединенных эскадрах Варшавского договора, совершали дальние походы, в 1989 г. сходили на БС в Северное море (слежение за иностранными кораблями). На корабле был прекрасный экипаж, очень хорошие подобрались офицеры. Все это позволяло кораблю, который был уже не молод (почти два десятка лет), оставаться в боеготовом состоянии, способным решать поставленные командованием задачи.

Видимо, такой настрой, такой подход «передался железу». На 18-м году службы корабль вывели из состава сил постоянной готовности, продали на слом, и во время перехода под буксиром в одну из европейских стран СКР затонул – к нескрываемому удовольствию членов экипажа («Врагу не сдается наш гордый «Свирепый»!). Офицеры экипажа считают, что наши корабли должны «умирать» на Родине, и мы по-своему гордимся тем, как окончил свой жизненный путь наш корабль.

В разные годы балтийские корабли приходили в Ленинград на парад. Мне довелось участвовать в военно-морских парадах четыре раза, и все – на СКР «Свирепый». Дважды в город на Неве я приходил еще командиром группы БЧ-3, дважды – командиром корабля (в 1990 г., на День ВМФ и 7 ноября).

Для установления нормальных рабочих контактов, отработки совместных действий ежегодно проводились учения флотов стран Варшавского договора. Учения эти сокращенно назвали ОБЭСК. В них принимали участие боевые корабли и вспомогательные суда флотов СССР, ГДР и Польши. В должности командира «Свирепого» я принимал участие в одном из учений ОБЭСК. Советский Союз тогда представлял СКР «Свирепый» пр.1135. Польшу – БПК «Warszawa» пр.61MП (бывший БПК «Смелый»), Восточную Германию – СКР «Berlin» и «Rostok» пр.1159. В ходе учения мы заходили с деловым визитом в Варнемюнде. По результатам учения наш корабль был признан лучшим кораблем ОБЭСК (среди трех флотов), второе место занял СКР «Berlin».

ОБЭСК еще были интересными тем, что позволяли познакомиться с моряками других стран, получить непосредственное представление о подготовке моряков тех или иных флотов. Сразу хочу сказать, что на Балтике среди военных моряков дилетантов не было. Все более-менее хорошо подготовлены, имели хорошие профессиональные навыки. Но у каждых ВМС были свои особенности, по разному строились и отношения между флотами. Например, восточные немцы очень не любили западных. Мне рассказывали, что бывали случаи, что когда их корабли встречались в море, вместо приспускания флага одна из сторон поднимала на рее веревочную петлю. Такие случаи бывали, о них я слышал не раз и по собственному опыту склонен в это верить. Иногда проскальзывала нотка напряженности при общении восточных немцев с поляками. Видимо, это сложилось исторически, но ведь у русских тоже не было особых причин любить Германию. Наверное, русский народ более отходчив, поэтому отношения и с немецкими, и с польскими моряками были у нас достаточно теплыми.

Немецкие моряки – очень дисциплинированные, они четко отрабатывали сигналы маневрирования, педантично действовали в вопросах связи, очень ответственно подходили к отработке экипажей по вводным. У нас командир дивизии (временно исполнял обязанности командира ОБЭСК) любил «резвиться» в этом смысле, неожиданно давая вводные. Например, когда корабль находился в дозоре по ПВО, следовала вводная: «Низколетящая цель, пеленг …» Требовалось перевести комплексы в боевой режим, произвести наведение АУ или ЗРК по указанному пеленгу. Немцы, как правило, в этих ситуациях оказывались первыми.

В Польше бросалось в глаза отношение к военным морякам. Чувствовалось, что люди этой профессии весьма уважаемы. Приходилось общаться с командиром БПК «Warszawa», который на командирском мостике провел около 15 лет, до этого командовал старым ЭМ «Warszawa». Опытный моряк, уважаемый офицер, друг президента Польши Л.Валенсы и достаточно состоятельный по тем временам в Польше человек. Про него рассказывали историю, что когда польский БПК пришел с визитом в Англию, при швартовке был поврежден причал. Признали вину польских моряков, и всю неустойку польский командир выплатил из своего кармана. Думаю, что это не сделало его менее состоятельным, но лично мне показало отношение и уважением в Польше к командирам кораблей.

СКР «Неустрашимый»

В 1991 г. я получил предложение стать командиром совершенно нового СКР «Неустрашимый» пр.11540. «Свирепый» я передал капитану 3 ранга Юрию Александровичу Цветкову.

СКР пр.11540, как известно, проектировался Зеленодольским ПКБ и строился на Прибалтийском ССЗ «Янтарь», причем по сравнению с другими проектами этого класса, строился достаточно долго. В первую очередь это было следствием того времени, когда велось строительство корабля: Союз еще не рухнул, но дело шло к этому – экономические связи нарушились, решение многих вопросов, связанных со строительством и испытаниям корабля, затянулось. В результате мы испытывали «Неустрашимый» почти два года, если считать с момента выхода приказа директора завода о начале испытаний до подписания приемного акта.

Нетрадиционным, скажем так, был проектант корабля. Как известно, проектирование СКР 2-го ранга у нас – «вотчина» Северного ПКБ. Проект 11540 разработан Зеленодольским ПКБ. Объяснялось это тем, что при создании нового корабля были выдвинуты очень жесткие ограничения водоизмещения – оно не должно было превышать 2800 тонн. При заданных системах вооружения СПКБ посчитало невозможным спроектировать корабль, определив «нижнюю планку» примерно в 6000 т. В итоге к работе над проектом приступило Зеленодольское ПКБ, в результате чего и появился «Неустрашимый»…

За свою службу мне довелось командовать СКР двух проектов. Поэтому вольно или невольно я буду сравнивать пр.1135 и пр.11540. Ведь несмотря на то, что эти корабли созданы в различные годы, СКР обоих проектов до сих нор в строю и будут оставаться в составе нашего ВМФ еще как минимум лет десять.

С 1991 года, то есть с момента вступления «Неустрашимого» в строй, в составе нашего ВМФ находится корабль, вполне соответствующий достижениям мирового кораблестроения. Первое, что «бросается в глаза» при знакомстве с кораблем, это высокая насыщенность современным вооружением. Думаю, по этому показателю на тонну водоизмещения он превосходит все имеющиеся аналоги, в том числе и пр.1135, который в свое время тоже считался мощным. Корабль способен успешно решать задачи ПЛО. ПВО и ПКО. В нашем флоте «Неустрашимый» классифицируют как СКР, хотя исходя из перечня решаемых задач его смело можно называть многоцелевым кораблем.

Для поиска ПЛ на «Неустрашимом» установлен ГАК «Звезда-M1», о котором я отзовусь очень положительно: хороший комплекс, возложенные на него задачи решает успешно. Более того, считаю его даже слишком мощным для Балтики, так как использование «Звезды» здесь – в принципе, расточительство. Такой комплекс должен использоваться на океанских просторах или, во всяком случае, в зоне Северного, Норвежского или Баренцева морей, в Атлантике или на Тихом океане. Именно в этих районах он может раскрыть все свои способности и контролировать значительную акваторию.

Огромным «плюсом» для корабля я считаю постоянное размещение вертолета. Противолодочный корабль без базирующегося на борту вертолета – «полкорабля». Вертолет, используемый в поисковом или ударном варианте, расширяет возможности корабля. Для базирования вертолета имеется ангар, предусмотрен погреб для хранения авиационного боезапаса, для вертолетчиков оборудована специальная каюта, где они в течение долгого времени могут находиться в своих комбинезонах, что позволяет в случае необходимости практически немедленно подмять вертолет в воздух.

Для уничтожения ПЛ предназначен ракето-торпедный комплекс «Водопад-НК». Запуск ракето-торпед или торпед осуществляется из универсальных ракето-торпедных пусковых установок, которых на корабле имеется 6 штук. «Водопад-НК» – современный противолодочный комплекс и серьезный аргумент в споре с подводным противником.

СКР имеет БИУС «Трон-Дипломант», обладающую серьезными боевыми возможностями. Система автоматизирует решение многих боевых задач – порой даже излишне (вероятно, при ее создании не учли некоторых тонкостей построения боевого управления).

Значительно повысил возможности борьбы с воздушным противником ЗРК «Кинжал». Комплекс намного превосходит ЗРК «Оса-М», с которой мне доводилось сталкиваться ранее. «Кинжал» – комплекс многоканальный, не требует специальных работ по подготовке к стрельбе и практически сразу после перехода в боевой режим готов уничтожить воздушного противника.

Проектом на «Неустрашимый» предусмотрен ПКРК «Уран», однако к моменту вступления корабля в строй комплекс еще не был доведен, поэтому СКР лишен противокорабельных ракет и до их появления будет бессилен противопоставить что-то серьезное надводному противнику. Так что «живьем» комплекс я на корабле не видел, только изучал в теории. Для ПУ на.верхней палубе были выварены специальные ложементы, а для соответствующей аппаратуры зарезервированы места. «Уран» часто называют российским «Гарпуном», но это не совсем верно, так как по своим ТТХ он превосходит американскую ПКР «Harpoon» (например, по мощности БЧ).

СКР пр.11540 обладает очень хорошей ГТУ 3-го поколения, где в качестве маршевых применены ГТД М70, а в качестве форсажных – М90. Насколько мне известно, М90 хоть и был новым по тем временам двигателем, но, тем не менее, оказался удачным, небольшим по габаритам и простым в эксплуатации.

Два пера руля намного уменьшали диаметр циркуляции, что очень важно для противолодочного корабля. СКР прост в управлении, четко слушается руля, что особенно важно в экстремальных ситуациях (швартовка – подход и отход от стенки, проход узкости).

На корабле отсутствует основной машинный телеграф. Управление осуществляется от кнопочного КПУ на ходовом мостике (с возможностью перевода этого управления в ПЭЖ) при проходах узкости, подходе и отходе, швартовке танкеров. По-своему это непривычно – обычно подобное применяется на катерах, а на корабле такого водоизмещения реализовано впервые. Да, это был первый опыт такого построения управлением ЭУ корабля, но он себя оправдал. Нам пришлось немного помучиться, привыкая к такой системе, но когда освоили, стали работать без замечаний.*

* – Во флотской газете «Страж Балтики» даже была заметка о повреждении кормовой части во время маневрирования «Неустрашимого» в акватории порта Балтийск. «История» напрямую связана с системой управления.

В тот выход командир БЧ-5 находился в отпуске. Другие специалисты, подготовленные для работы на КПУ, на борту отсутствовали. Поэтому за КПУ поставили представителя промышленности, контрагента, который осуществлял отладку системы. Он хорошо знал устройство КПУ, но опыта мореплавателя, офицера, у него, конечно, не было.

Ситуация была сложная: сильный ветер, рядом стоял килектор, который нам мешал. Я знал возможности своего корабля, приходилось по несколько раз повторять свои команды на КПУ, но представитель промышленности действовал исключительно в рамках инструкций использования средств движения: последовательно переключался со «среднего вперед» на «средний», «малый», «самый малый вперед», «стоп», «самый малый назад». Может быть, флотский офицер немножко «напряг» бы ГЭУ, и нам удалось избежать столкновения. А так произошел навал… Нам потом пришлось поменять крышку кормового ПОУ буксируемой антенны ГАК.

На ходовом мостике корабля имеется КПУ ГЭУ. По корабельному расписанию на нем должен находиться мичман БЧ-5, но у меня всегда стоял командир БЧ-5. Почему? Потому что только офицер (причем опытный) электромеханической БЧ взаимодействует с командиром при швартовках, проходах узкостей и т.п. Когда он стоит за КПУ на ходовом мостике, то сам оценивает ситуацию, видя, какие ориентиры проходят, где корабль, а где стенка, буй и т.п. Чтобы совершить переход с «полного переднего» на «малый задний», надо соблюсти определенную последовательность действий. Сначала двигатели останавливаются, затем начинают давать обороты заднего хода. Все это требует времени. Подготовленный офицер заранее предвидит подобный переход и выполняет маневр без резких переходов. Это бережет машину, так как в таких режимах обычно происходит активный износ двигателей, валолиний. То есть он предусматривал маневр и не то чтобы опережал мои команды – просто всегда был готов к их выполнению, держа ГЭУ в готовности. Мало того, я знал: если я где-то что-то не учту, он меня поправит.

«Неустрашимый» имеет необычный для отечественного корабля внешний вид. Он архитектурно ближе к западным кораблям. Такой «экстерьер» – дань технологии «Stealth». Насколько необходимо было ее внедрять и в каком объеме – мне оценить трудно. А вот такая «прозападная» архитектура корабля стала поводом нескольких курьезных случаев.

Нас часто, пока еще не привыкли, запрашивали с поста СНиС Балтийска, что за корабль идет. Ошибались не раз и пограничники, интересуясь, что корабль непонятного силуэта делает в советских территориальных водах. «Усугублял» ситуацию наш бортовой номер. Когда «Неустрашимый» вышел с завода, его бортовой номер, нанесенный белой краской, имел «тень» черного цвета, как что было принято в некоторых иностранных флотах. Такой вариант начертания был предусмотрен технической документацией, да и действующие документы ВМФ этого не запрещали. Тем не менее, у меня несколько раз требовали привести бортовой номер к традиционному виду, по этому поводу даже произошел небольшой скандал с командиром бригады А.А. Татариновым. Я долго сопротивлялся, но. в конце концов, вынужден был закрасить черную тень. Но с тенью или без тени, бортовой номер у корабля был и остается постоянный – 712.

Мореходность «Неустрашимого» соизмерима с мореходностью СКР пр.1135, и можно сказать, что она хорошая. Для умерення бортовой качки установлены скуловые кили и предусмотрены выдвижные бортовые рули. Балтика специфический морской театр – море мелководное, своеобразная волна. Использование успокоителей качки при шторме 4-5 баллов позволяло нормально эксплуатировать технику и оружие, экипажу – выполнять служебные обязанности, нормально обедать. Единственное, что здесь можно отметить, так это то что. в отличие от корабля пр.1135, который своими скулами разбивает волну в стороны, скулы «Неустрашимого» имеют такую форму, что даже при небольшом волнении очень сильно заливается носовая часть.

Но как у всякой медали есть две стороны, так и СКР пр.11540 имеются недостатки. Первый и. наверное, главный – отсутствие ПКРК «Уран», о котором я уже говорил (но здесь виноваты разработчики этой системы, которая опоздала по срокам).

Во-вторых, как мне кажется, несколько упрощенно проектанты подошли к решению вопросов живучести. Конечно, живучесть корабля обеспечена и соответствует требованиям ВМФ. Но по своему уровню в этом аспекте «Неустрашимый» во многом соответствует кораблю пр.1135. хотя, как я считаю, более современный корабль должен обладать и более высокой живучестью (это показывает и опыт американского флота, где живучести придают все большее значение и работы по ее повышению ведутся постоянно). В системах пожаротушения по-прежнему используется фреон, как будто наука совершенно не двигается в этом направлении. При применении фреона необходимо выводить экипаж из отсека, и, соответственно, обслуживание механизмов прекращается. В бою это – непозволительная роскошь.

В третьих, упрощенно решены вопросы размещения личного состава, обеспечения его жизнедеятельности. Личный состав размещен компактно, по сути, на весь экипаж – одно «бытовое устройство». В центральной части корабля имеется общий блок, а вентиляция плохая, специфический запах распространяется и стоит в этом месте долго.

Первоначально на корабле не была предусмотрена флагманская каюта, а это означает, что присутствие на корабле командира дивизии или бригады уже порождает вопросы – где размещать? Мне потом пришлось оборудовать флагманскую каюту из двух кают, которые были предназначены якобы для флагманских специалистов. Простые каюты объединили в некий салон. Командир корабля и флагман – так получилось – имеют один гальюн на двоих. Вход с двух сторон, причем унитаз расположен у изголовья койки в спальне (за переборкой) командира корабля (унитаз с совершенно «дикой» системой спуска воды – все время стучат клапаны и т.д.). Видимо, это привычные российские детали, от которых нам так просто не уйти.

Автономность корабля – 30 суток, помещений для размещения припасов достаточно, но они совершенно неприспособленны для этого. На камбузе и столовой нет ничего нового – та же бачковая система, как 20 и 30 лет назад. Складывается впечатление, что о питании личного состава у нас особо не задумываются. В свою бытность командиром я пытался систему питания изменить, отработать схему, принятую на Западе, простите, в исправительных учреждениях. Матрос получает пластмассовый поднос, где имеются места для 1-го и 2-го блюда, отверстие для стаканчика с компотом, место для ложечки и вилочки. С таким подносом матрос проходит мимо окошечка раздачи, где двое раздающих туда накладывают 1-е и 2-е, закуску, ставят стакан компота и выдают столовые приборы. И он ест с этого подноса. Никаких тарелок. Это удобно для матроса – ничего не расплескивается и не бьется. Удобно и для командиров и воспитателей, поскольку по своему искореняет годковщину (раздающий не видит, кому кладет кусок мяса – молодому матросу или старослужащему); удобно наряду по камбузу, так как ничего не бьется, все легко моется, и подносы практически не воруют. В итоге систему питания с подносами мы на корабле внедрили, для этого специально заказали на заводе подносы, и все у нас нормально функционировало. Как обстоит с этим дело теперь, я не знаю.

Подводя своеобразный итог, я бы назвал проект корабля удачным. Вызывает сожаление лишь уникальность нашего «Неустрашимого» – второй и третий корпуса так и не достроили. Если бы на Балтике имелось хотя бы два корабля пр.11540, мы бы практически имели КПУГ. которая могла бы решать задачу перекрытия всех опасных направлений, которые там существуют – прежде всего, зоны Балтийских проливов, немецкие порты и др. Тогда эти вопросы можно было бы решить достаточно эффективно.

Экипаж

Формирование экипажа велось на базе нашей бригады ПЛК в Балтийске и закончилось к 1988 г. Изначально корабль предназначался для СФ. Служившие на флоте знают, что такое отдать матроса на другой флот. Естественно, все командиры кораблей отдавали, мягко говоря, не лучших людей. Поэтому экипаж первоначально был сформирован так, что, как потом рассказывали, по ночам на корабле было жутко.

Первым командиром «Неустрашимого» был капитан 3 ранга Игорь Аркадьевич Кольяков, назначенный на эту должность 29 июня 1990 г. Под его командованием корабль совершил первые выходы в море, однако по ряду причин он оставил свой пост, и 23 февраля 1991 г. на должность командира назначили меня. Спустя некоторое время выяснилось, что на Север корабль не пойдет, а останется на Балтике. Была издана соответствующая директива, что позволило комплектовать экипаж, скажем так, не худшими матросами. Мне разрешили проводить даже некоторый отбор.

Такое решение командованию далось непросто. Мне пришлось многих убеждать, в том числе командование бригады, что решение комплектовать корабль, который имеет новейшую технику, только что пришедшими на флот молодыми моряками, а также матросами, имеющими серьезные проступки, ошибочно. Так можно загубить не только технику, но и корабль. В конце концов, с таким подходом согласились, и вскоре в экипаже появилось немало толковых ребят. Постепенно из них стали выходить отличные специалисты, знатоки своего дела. Этому способствовало наличие на корабле представителей промышленности, сдаточной команды. Непосредственное общение, изучение техники прямо на месте, под контролем специалистов БПК, позволило хорошо подготовить экипаж.

Корабль был насыщен современной техникой, и для ее управления требовались в первую очередь профессионалы. Поэтому в дальнейшем как командир я старался комплектовать экипаж «контрактниками». В основном, это были матросы, которые уже выслужили свои сроки службы и стали специалистами в своем деле. Предпочтение отдавалась ракетчикам, торпедистам, минерам, штурманским электрикам, специалистам БЧ-7 и др. В результате, когда я уходил с корабля, примерно 40% матросов и старшин служили по контракту.

Хороший подобрался офицерский коллектив. Трое офицеров – Игорь Бухалин (командир БЧ-1), Михаил Головачев (командир БЧ-5) и Павел Престенский (командир БЧ-7) – признавались лучшими специалистами ВМФ по своей специальности. Соответственно, они могли качественно обучать подчиненных, что, в конечном итоге, позволяло иметь боеготовый экипаж.

Служба

Начиная рассказ о службе корабля, надо обязательно отметить, что начало моего командования СКР «Неустрашимый» пришлось на заводские и государственные испытания корабля. Это значит, что экипажу пришлось проводить множество испытаний, участвовать в различных стрельбах. Стреляли мы очень интенсивно, разными комплексами по несколько раз (а иногда – и десятки раз). Впоследствии, когда корабль перешел в состав сил постоянной готовности, он не выполнял на практике столько боевых задач, сколько довелось выполнить нам за период приема его от промышленности.

Был период, когда мы практически еженедельно стреляли зенитными ракетами, ежемесячно – ПЛУР «Водопад-НК». Каждую неделю выходили в море на 3-4 дня, активно провели мореходные испытания. Такая нагрузка положительно сказалась на экипаже – он сплотился, в нем появилось много высококлассных специалистов. Поэтому, думаю, многие остались на корабле, чтобы не терять полученные навыки и не получать новую специальность.

Испытывалось все оружие. АУ АК-100, РБУ «Запад», ЗРК «Кинжал», ПЛРК «Водопад», ЗРАК «Кортик» – все было опробовано в действии и отлично себя проявило. Не удалось нам сразу овладеть «Кортиком» – первые пуски ЗУР оказались неудачными. «Промышленность» косилась на экипаж, экипаж – на «промышленность», а в результате выяснилось, что причиной неудачи было разгильдяйство базы оружия флота, готовившей для нас ЗУР. В итоге все было сделано как надо, и спустя некоторое время «Кортик» уничтожал все цели, которые «посягали» на наш корабль.

Такой подход, видимо, связан с нашим российским менталитетом. С одной стороны – мощное современное оружие для качественного решения любых боевых задач, с другой – досадные промахи и недоработки, в первую очередь, по чьему-то недосмотру. Например, на одном из испытания ПЛРК «Водопад-НК» потребовалась мишень. Ее сварили из четырех пустых бочек прямо на борту, скрепили каким-то ржавым уголком, сверху приварили трубу, на нее сделали своеобразное перекрестье из уголков, чтобы увеличить отражающую поверхность. Потом эта «бандура» весом около 600 кг была вручную матросами на концах опущена за борт. Что-то не рассчитали, и мишень три раза теряла остойчивость и переворачивалась. Нам приходилось опять подходить к ней, чтобы возвратить в рабочее положение. Мы ее все же поставили и по ней стреляли. Спрашивается: что, не было возможности выделить какой-нибудь щит или специальную мишень, чтобы провести испытания? Вспоминать об этом смешно, но это – «норма» нашего ВМФ.

Если говорить об интересе к «Неустрашимому» со стороны «иностранцев», то надо заметить, что любой выход корабля в море обязательно сопровождался кораблем NATO (обычно немецким или шведским). Один раз дело дошло до морского хулиганства. При испытании универсальной ракето-торпедной пусковой установки (УРТПУ) ПЛРК «Водопад-НК» мы стреляли старой парогазовой торпедой, которые к тому времени уже были сняты с вооружения. Нам поставили задачу проверить работу УРТПУ (образно говоря, как работает ее «труба», как «выплевывает» изделие). Торпеду «выплюнули» нормально, она пошла. Спустя некоторое время к ней подскочил «Main» (есть у немцев такой разведывательный корабль). Немцы вытащили торпеду из воды, погрузили ее на палубу и быстро потащили ее к себе, взяв курс в сторону Германии. Но далеко уйти им не удалось – разведчик был настигнут нашими славными кораблями 128-й противолодочной бригады, и после коротких переговоров на 16-м канале радиостанции «Рейд» торпеда была возвращена (видимо, они успели убедиться, что это обычная торпеда). Наверно, думали, что из УРТПУ выстрелили что-то суперсовременное, а получили торпеду образца 1953 года. Так что немцы готовы были идти почти до пиратства, чтобы заполучить наши «секреты».

Мы отработали задачи №1, 2 и 3. Подняли 24 января 1993 г. Андреевский военно-морской флаг, вошли в состав противолодочной бригады БФ. А 13 мая 1993 г. я, получив новое назначение, был вынужден уйти с корабля.

Честно говоря, всю жизнь я мечтал быть командиром корабля, и если бы была такая возможность, то командовал бы до сих пор. Мне эта должность очень нравилась, я получал от нее удовольствие, даже при всех трудностях в Вооруженных силах страны и на флоте в частности. Несколько раз мне предлагали идти учиться в ВМА с перспективой дальнейшего повышения, но я отказывался, потому что мне нравилось командовать кораблем – именно здесь было мое призвание.

Корабль – это своеобразный организм, государство в государстве. Чувствуешь себя не то чтобы царем, но в определенной степени хозяином, главой одной большой семьи, которая называется экипажем. Очень многое сосредоточено в твоих руках, очень много от тебя зависит. Любой человек, начиная с матроса первогодка и заканчивая старшим помощником – все это люди, которые преданы не только Родине, но и мне лично. Ведь Родина поставила меня командиром. Мы настолько друг друга понимали, что они знали: любая моя команда – не самодурство, и воспринимали это совершенно нормально. Функционировал наш экипаж как единый организм. Это самое главное.

Так распорядилась «судьба», что за испытания и прием в состав ВМФ головного СКР пр.11540 никто не был награжден: ни проектанты, ни председатель Государственной комиссии военной приемки, ни один член экипажа. Видимо, сдача корабля пришлась на тот период в истории нашей страны, когда России было не до флота. Если же говорить о себе, то самая большая награда и самая большая гордость для моряка-надводника – иметь на груди значок командира корабля. Этим значком я горжусь больше, чем некоторые – орденами и медалями. Еще я горжусь теплыми и добрыми письмами матерей матросов, которые мне писали после возвращения сыновей домой или во время службы их на корабле.

На 18-м году службы корабль вывели из состава сил постоянной готовности, продали на слом, и во время перехода под буксиром в одну из европейских стран СКР затонул - к нескрываемому удовольствию членов экипажа ("Врагу не сдается наш гордый «Свирепый»!). Офицеры экипажа считают, что наши корабли должны "умирать" на Родине, и мы по-своему гордимся тем, как окончил свой жизненный путь наш корабль.

Путь на командирский мостик

"К моменту моего назначения БПК «Образцовый» находился в строю. Район наших плаваний опять был ограничен Балтийским морем, но так было не всегда. Года за два до моего назначения «Образцовый» ушел в юго-восточную Атлантику, где занимался обеспечением охраны рыболовного промысла. Эта БС продолжалась 8 месяцев, иногда корабль базировался на порт Луанда (Ангола). Потом - возращение в Балтику, небольшая передышка (4 месяца) - и снова БС, в тот же район, снова на 8 месяцев.
В 1986 г., когда А.А.Татаринов поступил в ВМА, на должность командира назначили старпома капитана 3 ранга Олега Дмитриевича Демьянченко (впоследствии он стал командиром дивизии). С ним я прослужил недолго, т.к. в 1986 г. был назначен на СКР «Сильный», на должность старшего помощника командира. Это не было понижением, поскольку «Сильный», как и «Образцовый», относились к кораблям 2-го ранга. На «Сильном» были проблемы с дисциплиной и прочие недостатки, которые надо было исправлять - требовалось укрепить командование. Посчитали, что я смогу справиться. Командовал СКР капитан 3 ранга Сергей Родионов.
На «Сильном» совершили два дальних похода. Первый раз почти на два месяца сходили на Фареро-Исландскпй рубеж, вели слежение за ходом учений ВМС стран НАТО. Ничего интересного не было, рутина. Спустя некоторое время - еще один дальний поход, практически такой же.
Служба на этом СКР продолжалась до 1987 г.. когда я стал слушателем ВСОК. В том же году получил назначение на должность командира СКР «Свирепый». Круг замкнулся, и я снова вернулся на корабль, где начиналась моя служба. Здесь опять встретился с О.Д.Демьянченко. Когда «Образцовый» поставили в ремонт, Олег Дмитриевич стал командиром «Свирепого», он и передавал мне дела.

Сбылась моя мечта - я стал командиром СКР пр. 1135. Эти корабли - моя любовь. Считаю их очень удачными для своего времени, хорошо спроектированными и достаточно проработанным в деталях (особенно в вопросах живучести, а также размещении команды). Кроме того, я бы назвал СКР пр. 1135 самым красивым в мире по архитектуре. Порой появляется крамольная мысль: а стоило ли "городить огород" с пр.11540? Может быть, можно было модернизировать базовый пр.1135. но не так, как это сделали с «Пылким», а более глубоко?
Конечно, были и проблемы. ПЛРК "Метель" стрелял гораздо дальше, чем мы могли своими средствами обеспечить целеуказание. Но поиск и преследование ПЛ в одиночку не ведется, а если рядом есть вертолет - все нормально, стреляй на предельную дальность. Поражение обеспечено - главное, чтобы ракета нормально долетела.
ЗРК "Оса-М" - весьма капризная "штучка"". Комплекс требовал постоянного технического обслуживания, перед каждой стрельбой надо было проводить регламентные работы, чтобы быть уверенным в нормальном результате. Только при таком подходе стоило ожидать положительного результата, и тогда мы нормально "Осой" стреляли, сбивая мишени, в т.ч. и низколетящие.
За время командования «Свирепым» запомнились две нестандартные ситуации: инспекторская проверка МО СССР и инцидент со шведскими рыбаками.

Достаточно редко (иногда раз в 10 лет) на флоте проходила инспекторская проверка МО СССР, и тогда флот со всех сторон изучала высокая комиссия из Москвы. Для меня эта проверка вылилась в постоянное нахождение на корабле представителя МО (капитана 1 ранга с СФ). День и ночь он наблюдал за действиями экипажа, командира, фиксировал все действия, принимая участие во всех корабельных мероприятиях. Проверялось все - от строевой (кстати, мы - единственные среди балтийцев - получили на строевом смотре оценку "хорошо", что по флотским меркам было очень высоким достижением) до боевой подготовки. Участвовали в ракетных стрельбах, весьма успешно сбили ракету-мишень на малой высоте. Решали задачу слежения за ПЛ с последующим ее "уничтожением" (стреляли торпедой). За торпедную стрельбу получили "неуд", т.к. база оружия зарядила в торпеду записывающую пленку в четыре раза короче, чем положено. Поэтому на начальном участке траектории наведение было зафиксировано, а дальше пленка кончилась, и все осталось "тайной, покрытой мраком". Общая оценка за инспекторскую проверку - "удовлетворительно".
Тот поиск лодки я запомнил на всю жизнь. «Свирепый» был достаточно старым кораблем, его корпус требовал докового ремонта, и за сутки до выхода на поиск у нас затопило отсек приборов ГАС "Титан-2". Происшествие произошло вечером, а утром надо было идти в полигон. За ночь осушили затопленные помещения, разобрали приборы, перетащили их в сауну, там просушили, вылили на них "бочку" спирта, затем все собрали и ввели ГАС в строй. А днем нормально обнаружили ПЛ "противника"".
Инцидент со шведскими рыбаками случился в 1989 г. Тогда КПУГ из трех кораблей, в т.ч. и «Свирепый», работала с ПЛ. Решали задачи противолодочной подготовки, действия происходили в специальном полигоне. ПЛ находилась там, где решит ее командир, а мы ходили специально рассчитанными курсами, чтобы обнаружить лодку. Рядом с полигоном шведы вели лов рыбы. Очень много судов (до 40) с поставленными тралами - у кого за кормой, у кого с бортов, слева или справа. Все в огнях, как новогодние елки. Видимо, постепенно косяк рыбы переместился в полигон, и рыбаки оказались в полигоне прямо на нашем курсе. Мы идем с опущенными БГАС, поэтому резко изменить направление движения не можем. Предварительно и в процессе подхода к опасной точке начали стрелять сигнальными ракетами и в соответствии с МПСС-72 по радио давать предупреждения: "Идут учения, отработка совместных действий с ПЛ. Просим покинуть район".
В общем, курс мой корабль не изменил. Успешно отработали с ПЛ. на следующий день вернулись на якорную стоянку, а из штаба флота запрос: "Что у вас за инцидент со шведскими рыбаками?". От того, что наш корабль (корпусом или кабель-тросом БГАС) обрубил шведскому рыбаку сеть, мы даже не отнекивались. Выбор был небольшой: либо менять курс и терять буксируемое тело ГАС, либо врубаться в борт соседнему рыбаку, либо идти прямо. Выяснилось, что шведы очень оперативно через МИД подали протест по поводу того, что мы лишили их орудия лова и выставили нам счет чуть ли не на полмиллиона долларов.
Ситуация весьма спорная. Из Москвы приехал офицер международного отдела ГШ ВМФ, проверил наш вахтенный журнал, провел разбор инцидента с командирами кораблей. В наших действиях ошибок не обнаружил, позднее собрали старших помощников и командиров кораблей и объяснили еще раз, как надо действовать в подобных ситуациях.
Во время этих событий случилось землетрясение в Спитаке (Армения). Шведы оказались людьми порядочными и отложили вопрос с выплатой компенсации до устранения последствий землетрясения. А далее все плавно сошло ""на нет" (спасибо дипломатам).
Противолодочной подготовке уделялось большое внимание. Мы постоянно, практически при любых переходах вели поиск ПЛ, обеспечивая поддержание оперативного режима. В качестве противника выступали шведские, датские и особенно часто немецкие ПЛ - дизельные, малошумные, с противогидролокационным покрытием корпуса. Непросто было обнаружить их в сложных гидрологических условиях Балтики.

Когда «Свирепым» командовал Демьяненко, был случаи длительного преследования немецкой лодки пр.206. Корабль возвращался из лиепайского полигона, где работал с ПЛ. На переходе был получен нормальный контакт. Из Балтийска вызвали дежурную КПУГ (тогда в ее состав входили МПК пр. 133.1М немецкой постройки), корабли которой "вцепились" в немецкую ПЛ и гнали ее до территориальных вод ФРГ. Недалеко от кромки тервод слежение было прекращено, а лодка всплыла для зарядки АБ.
Нельзя сказать, что в мою бытность командиром «Свирепого» контакты с иностранными ПЛ были достаточно частыми. Не потому, что у нас техника плохая или мы были плохо подготовлены - просто специально поиском ПЛ корабль занимался только в тех случаях, когда находился в составе КПУГ. Здесь мы проводили контрольное изучение района или поиск ПЛ по вызову (когда лодку "внепланово" обнаруживал какой-либо корабль на переходе или по данным нашей разведки). В составе таких КПУГ контактов хватало, и достаточно разных по продолжительности.
Вспоминая о преследовании иностранных ПЛ, не могу еще раз добрым словом не отметить СКР пр.1135, его РЭУ и ее возможности. Однажды мы стояли с выведенной из действия ГЭУ на одной из якорных стоянок. На корабле работал только дизель-генератор. Вахтенный по противодиверсионной обороне обнаружил перископ неизвестной ПЛ. Ровно через 12 минут корабль снялся с якоря и дал ход. Конечно, в определенной степени пришлось "изнасиловать" двигатель, потому что нормальный режим экстренного приготовления для данного проекта предусматривает минимум 15-20 мин. И пусть ПЛ успела погрузиться - мы уже взяли контакт и уверенно "держали" лодку.
Приятно вспомнить, что за три года моего командования корабль не раз становился лучшим в бригаде по ПВО, ПЛО и БЗЖ. Экипаж успешно выполнял все боевые упражнения, неоднократно мы участвовал в объединенных эскадрах Варшавского договора, совершали дальние походы, в 1989 г. сходили на БС в Северное море (слежение за иностранными кораблями). На корабле был прекрасный экипаж, очень хорошие подобрались офицеры. Все это позволяло кораблю, который был уже не молод (почти два десятка лет), оставаться в боеготовом состоянии, способным решать поставленные командованием задачи.
Видимо, такой настрой, такой подход "передался железу". На 18-м году службы корабль вывели из состава сил постоянной готовности, продали на слом, и во время перехода под буксиром в одну из европейских стран СКР затонул - к нескрываемому удовольствию членов экипажа ("Врагу не сдается наш гордый «Свирепый»!). Офицеры экипажа считают, что наши корабли должны "умирать" на Родине, и мы по-своему гордимся тем, как окончил свой жизненный путь наш корабль.
В разные годы балтийские корабли приходили в Ленинград на парад. Мне довелось участвовать в военно-морских парадах четыре раза, и все - на СКР «Свирепый». Дважды в город на Неве я приходил еще командиром группы БЧ-3, дважды - командиром корабля (в 1990 г., на День ВМФ и 7 ноября).

СКР «Свирепый» пр. 1135 в Ленинграде, май 1990 г. (фото И.В.Бородулина)

Для установления нормальных рабочих контактов, отработки совместных действий ежегодно проводились учения флотов стран Варшавского договора. Учения эти сокращенно назвали ОБЭСК. В них принимали участие боевые корабли и вспомогательные суда флотов СССР, ГДР и Польши. В должности командира «Свирепого» я принимал участие в одном из учений ОБЭСК. Советский Союз тогда представлял СКР «Свирепый» пр. 1135. Польшу - БПК «Warzawa» пр.61 МП (бывш. БПК «Смелый»), Восточную Германию - СКР «Berlin» и «Rostok» пр. 1159. В ходе учения мы заходили с деловым визитом в Варнемюнде. По результатам учения наш корабль был признан лучшим кораблем ОБЭСК (среди трех флотов), второе место занял СКР «Berlin».
ОБЭСК еще были интересными тем, что позволяли познакомится с моряками других стран, получить непосредственное представление о подготовке моряков тех или иных флотов. Сразу хочу сказать, что на Балтике среди военных моряков дилетантов не было. Все более-менее хорошо подготовлены, имели хорошие профессиональные навыки. Но у каждых ВМС были свои особенности, по разному строились и отношения между флотами. Например, восточные немцы очень не любили западных. Мне рассказывали, что бывали случаи, что когда их корабли встречались в море, вместо приспускания флага одна из сторон поднимала на рее веревочную петлю. Такие случаи бывали, о них я слышал не раз и по собственному опыту склонен в это верить. Иногда проскальзывала нотка напряженности при общении восточных немцев с поляками. Видимо, это сложилось исторически, но ведь у русских тоже не было особых причин любить Германию. Наверное, русский народ более отходчив, поэтому отношения и с немецкими, и с польскими моряками были у нас достаточно теплыми.
Немецкие моряки - очень дисциплинированные, они четко отрабатывали сигналы маневрирования, педантично действовали в вопросах связи, очень ответственно подходили к отработке экипажей по вводным. У нас командир дивизии (временно исполнял обязанности командира ОБЭСК) любил "резвиться" в этом смысле, неожиданно давая вводные. Например, когда корабль находился в дозоре по ПВО, следовала вводная: "Низколетящая цель, пеленг..." Требовалось перевести комплексы в боевой режим, произвести наведение АУ или ЗРК по указанному пеленгу. Немцы, как правило, в этих ситуациях оказывались первыми.
В Польше бросалось в глаза отношение к военным морякам. Чувствовалось, что люди этой профессии весьма уважаемы. Приходилось общаться с командиром БПК "Warzawa». который на командирском мостике провел около 15 лет, до этого командовал ЭМ «Warzawa». Опытный моряк, уважаемый офицер, друг президента Польши Л.Валенсы и достаточно состоятельный по тем временам в Польше человек. Про него рассказывали историю, что когда польский БПК пришел с визитом в Англию, при швартовке был поврежден причал. Признали вину польских моряков, и всю неустойку польский командир выплатил из своего кармана. Думаю, что это не сделало его менее состоятельным, но лично мне показало отношение и уважением в Польше к командирам кораблей.

СКР «Неустрашимый»

В 1991 г. я получил предложение стать командиром совершенно нового СКР «Неустрашимый» пр. 11540. «Свирепый» я передал капитану 3 ранга Юрию Александровичу Цветкову.
СКР пр. 11540, как известно, проектировался Зеленодольским ПКБ и строился на Прибалтийском ССЗ "Янтарь", причем по сравнению с другими проектами этого класса, строился достаточно долго. В первую очередь это было следствием того времени, когда велось строительство корабля: Союз еще не рухнул, но дело шло к этому - экономические связи нарушились, решение многих вопросов, связанных со строительством и испытаниям корабля, затянулось. В результате мы испытывали «Неустрашимый» почти два года, если считать с момента выхода приказа директора завода о начале испытании до подписания приемного акта.
Нетрадиционным, скажем так, был проектант корабля. Как известно, проектирование СКР 2-го ранга у нас - "вотчина" Северного ПКБ. Пр.11540 разработан Зеленодольским ПКБ. Объяснялось это тем, что при создании нового корабля были выдвинуты очень жесткие ограничения водоизмещения - оно не должно было превышать 2800 т. При заданных системах вооружения СПКБ посчитало невозможным спроектировать корабль, определив "нижнюю планку" примерно в 6000 т. В итоге к работе над проектом приступило Зеленодольское ПКБ, в результате чего и появился «Неустрашимый»...
За свою службу мне довелось командовать СКР двух проектов. Поэтому вольно или невольно я буду сравнивать пр.1135 и пр.11540. Ведь, несмотря на то, что эти корабли созданы в различные годы, СКР обоих проектов до сих пор в строю и будут оставаться в составе нашего ВМФ еще как минимум лет десять.
С 1991 г., т.е. с момента вступления «Неустрашимого» в строй, в составе нашего ВМФ находится корабль, вполне соответствующий достижениям мирового кораблестроения. Первое, что "бросается в глаза" при знакомстве с кораблем, это высокая насыщенность современным вооружением. Думаю, по этому показателю на тонну водоизмещения он превосходит все имеющиеся аналоги, в т.ч. и пр.1135, который в свое время тоже считался мощным. Корабль способен успешно решать задачи ПЛО. ПВО и ПКО. В нашем флоте «Неустрашимый» классифицируют как СКР, хотя, исходя из перечня решаемых задач, его смело можно называть многоцелевым кораблем.
Для поиска ПЛ на «Неустрашимом» установлен ГАК "Звезда-М1", о котором я отзовусь очень положительно: хороший комплекс, возложенные на него задачи решает успешно. Более того, считаю его даже слишком мощным для Балтики, т.к. использование "Звезды" здесь - в принципе, расточительство. Такой комплекс должен использоваться на океанских просторах или, во всяком случае, в зоне Северного, Норвежского или Баренцева морей, в Атлантике или на Тихом океане. Именно в этих районах он может раскрыть все свои способности и контролировать значительную акваторию.
Огромным "плюсом" для корабля я считаю постоянное размещение вертолета. Противолодочный корабль без базирующегося на борту вертолета - "полкорабля". Вертолет, используемый в поисковом или ударном варианте, расширяет возможности корабля. Для базирования вертолета имеется ангар, предусмотрен погреб для хранения авиационного боезапаса, для вертолетчиков оборудована специальная каюта, где они в течение долгого времени могут находиться в своих комбинезонах, что позволяет в случае необходимости практически немедленно поднять вертолет в воздух.

СКР пр.11540: проектный вариант с ПКРК "Уран" (проспект Зеленодольского ПКБ, 1994)

Для уничтожения ПЛ предназначен ракето-торпедный комплекс "Водопад-НК". Запуск ракето-торпед или торпед осуществляется из универсальных ракето-торпедных пусковых установок, которых на корабле имеется 6 штук. "Водопад-НК" - современный противолодочный комплекс и серьезный аргумент в споре с подводным противником.
СКР имеет БИУС "Трон-Дипломат", обладающую серьезными боевыми возможностями. Система автоматизирует решение многих боевых задач - порой даже излишне (вероятно, при ее создании не учли некоторых тонкостей построения боевого управления).

Значительно повысил возможности борьбы с воздушным противником ЗРК "Кинжал"". Комплекс намного превосходит ЗРК "Оса-М", с которой мне доводилось сталкиваться ранее. "Кинжал" - комплекс многоканальный, не требует специальных работ по подготовке к стрельбе и практически сразу после перехода в боевой режим готов уничтожить воздушного противника.
Проектом на «Неустрашимый» предусмотрен ПКРК "Уран", однако к моменту вступления корабля в строй комплекс еще не был доведен, поэтому СКР лишен противокорабельных ракет и до их появления будет бессилен противопоставить что-то серьезное надводному противнику. Так что "живьем"" комплекс я на корабле не видел, только изучал в теории. Для ПУ на верхней палубе были выварены специальные ложементы, а для соответствующей аппаратуры зарезервированы места. "Уран" часто называют российским "Гарпуном", но это не совсем верно, т.к. по своим ТТХ он превосходит американскую ПКР "Harpoon" (например, по мощности БЧ).
СКР пр.11540 обладает очень хорошей ГТУ 3-го поколения, где в качестве маршевых применены ГТД М70, а в качестве форсажных - М90. Насколько мне известно, М90 хоть и был новым по тем временам двигателем, но, тем не менее, оказался удачным, небольшим по габаритам и простым в эксплуатации.
Два пера руля намного уменьшали диаметр циркуляции, что очень важно для противолодочного корабля. СКР прост в управлении, четко слушается руля, что особенно важно в экстремальных ситуациях (швартовка - подход и отход от стенки, проход узкости).
На корабле отсутствует основной машинный телеграф. Управление осуществляется от кнопочного КПУ на ходовом мостике (с возможностью перевода этого управления в ПЭЖ) при проходах узкости, подходе и отходе, швартовке танкеров. По-своему это непривычно - обычно подобное применяется на катерах, а на корабле такого водоизмещения реализовано впервые. Да, это был первый опыт такого построения управлением ЭУ корабля, но он себя оправдал. Нам пришлось немного помучиться, привыкая к такой системе, но когда освоили, стали работать без замечаний.*
* - Во флотской газете "Страж Балтики" далее была заметка о повреждении кормовой части во время маневрирования «Неустрашимого» в акватории порта Балтийск. "История" напрямую связана с системой управления.
В тот выход командир БЧ-5 находился в отпуске. Другие специалисты, подготовленные для работы на КПУ, на борту отсутствовали. Поэтому за КПУ поставили представителя промышленности, контрагента, который осуществлял отладку системы. Он хорошо знал устройство КПУ, но опыта мореплавателя, офицера, у него, конечно, не было.
Ситуация была сложная: сильный ветер, рядом стоял килектор, который нам мешал. Я знал возможности своего корабля, приходилось по несколько раз повторять свои команды на КПУ, но представитель промышленности действовал исключительно в рамках инструкций использования средств движения: последовательно переключался со "среднего вперед" на "средний", "малый", "самый малый вперед", "стоп", "самый малый назад". Может быть, флотский офицер немножко "напряг" бы ГЭУ, и нам удалось избежать столкновения. А так произошел навал... Нам потом пришлось поменять крышку кормового ПОУ буксируемой антенны ГАК.

На ходовом мостике корабля имеется КПУ ГЭУ. По корабельному расписанию на нем должен находиться мичман БЧ-5, но у меня всегда стоял командир БЧ-5. Почему? Потому что только офицер (причем опытный) электромеханической БЧ взаимодействует с командиром при швартовках, проходах узкостей и т.п. Когда он стоит за КПУ на ходовом мостике, то сам оценивает ситуацию, видя, какие ориентиры проходят, где корабль, а где стенка, буй и т.п. Чтобы совершить переход с "полного переднего" на "малый задний", надо соблюсти определенную последовательность действий. Сначала двигатели останавливаются, затем начинают давать обороты заднего хода. Все это требует времени. Подготовленный офицер заранее предвидит подобный переход и выполняет маневр без резких переходов. Это бережет машину, т.к. в таких режимах обычно происходит активный износ двигателей, валолиний. Т.е. он предусматривал маневр и не то чтобы опережал мои команды - просто всегда был готов к их выполнению, держа РЭУ в готовности. Мало того, я знал: если я где-то что-то не учту, он меня поправит.
«Неустрашимый» имеет необычный для отечественного корабля внешний вид. Он архитектурно ближе к западным кораблям. Такой "экстерьер" -дань технологии Stealth. Насколько необходимо было ее внедрять и в каком объеме - мне оценить трудно. А вот такая ""прозападная" архитектура корабля стала поводом нескольких курьезных случаев.
Нас часто, пока еще не привыкли, запрашивали с поста СНиС Балтийска, что за корабль идет. Ошибались не раз и пограничники, интересуясь, что корабль непонятного силуэта делает в советских территориальных водах. "Усугублял" ситуацию наш бортовой номер. Когда «Неустрашимый» вышел с завода, его бортовой номер, нанесенный белой краской, имел "тень" черного цвета, как это было принято в некоторых иностранных флотах. Такой вариант начертания был предусмотрен технической документацией, да и действующие документы ВМФ этого не запрещали. Тем не менее, у меня несколько раз требовали привести бортовой номер к традиционному виду, по этому поводу даже произошел небольшой скандал с командиром бригады А.А.Татариновым. Я долго сопротивлялся, но, в конце концов, вынужден был закрасить черную тень. Но с тенью или без тени, бортовой номер у корабля был и остается постоянный - 712.

Мореходность «Неустрашимого» соизмерима с мореходностью СКР пр.1135, и можно сказать, что она хорошая. Для уменьшения бортовой качки установлены скуловые кили и предусмотрены выдвижные бортовые рули. Балтика специфический морской театр - море мелководное, своеобразная волна. Использование успокоителей качки при шторме 4-5 баллов позволяло нормально эксплуатировать технику и оружие, экипажу - выполнять служебные обязанности, нормально обедать. Единственное, что здесь можно отметить, так это то что, в отличие от корабля пр.1135, который своими скулами разбивает волну в стороны, скулы «Неустрашимого» имеют такую форму, что даже при небольшом волнении очень сильно заливается носовая часть.
Но как у всякой медали есть две стороны, так и СКР пр. 11540 имеются недостатки. Первый и, наверное, главный - отсутствие ПКРК "Уран", о котором я уже говорил (но здесь виноваты разработчики этой системы, которая опоздала по срокам).

СКР «Неустрашимый». Балтийск, 1998 г.

Во-вторых, как мне кажется, несколько упрощенно проектанты подошли к решению вопросов живучести. Конечно, живучесть корабля обеспечена и соответствует требованиям ВМФ. Но по своему уровню в этом аспекте «Неустрашимый» во многом соответствует кораблю пр. 1135. хотя, как я считаю, более современный корабль должен обладать и более высокой живучестью (это показывает и опыт американского флота, где живучести придают все большее значение и работы по ее повышению ведутся постоянно). В системах пожаротушения по-прежнему используется фреон, как будто наука совершенно не двигается в этом направлении. При применении фреона необходимо выводить экипаж из отсека, и, соответственно, обслуживание механизмов прекращается. В бою это - непозволительная роскошь.
В-третьих, упрощенно решены вопросы размещения личного состава, обеспечения его жизнедеятельности. Личный состав размещен компактно, по сути, на весь экипаж - одно "бытовое устройство"". В центральной части корабля имеется общий блок, а вентиляция плохая, специфический запах распространяется и стоит в этом месте долго.
Первоначально на корабле не была предусмотрена флагманская каюта, а это означает, что присутствие на корабле командира дивизии или бригады уже порождает вопросы - где размещать? Мне потом пришлось оборудовать флагманскую каюту из двух кают, которые были предназначены якобы для флагманских специалистов. Простые каюты объединили в некий салон. Командир корабля и флагман - так получилось - имеют один гальюн на двоих. Вход с двух сторон, причем унитаз расположен у изголовья койки в спальне (за переборкой) командира корабля (унитаз с совершенно "дикой"" системой спуска воды - все время стучат клапаны и т.д.). Видимо, это привычные российские детали, от которых нам так просто не уйти.
Автономность корабля - 30 суток, помещений для размещения припасов достаточно, но они совершенно неприспособленны для этого. На камбузе и столовой нет ничего нового - та же бачковая система, как 20 и 30 лет назад. Складывается впечатление, что о питании личного состава у нас особо не задумываются. В свою бытность командиром я пытался систему питания изменить, отработать схему, принятую на Западе, простите, в исправительных учреждениях. Матрос получает пластмассовый поднос, где имеются места для 1-го и 2-го блюда, отверстие для стаканчика с компотом, место для ложечки и вилочки. С таким подносом матрос проходит мимо окошечка раздачи, где двое раздающих туда накладывают 1-е и 2-е, закуску, ставят стакан компота и выдают столовые приборы. И он ест с этого подноса. Никаких тарелок. Это удобно для матроса - ничего не расплескивается и не бьется. Удобно и для командиров и воспитателей, поскольку по своему искореняет годковщину (раздающий не видит, кому кладет кусок мяса - молодому матросу или старослужащему); удобно наряду по камбузу, т.к. ничего не бьется, все легко моется, и подносы практически не воруют. В итоге систему питания с подносами мы на корабле внедрили, для этого специально заказали на заводе подносы, и все у нас нормально функционировало. Как обстоит с этим дело теперь, я не знаю.
Подводя своеобразный итог, я бы назвал проект корабля удачным. Вызывает сожаление лишь уникальность нашего «Неустрашимого» -второй и третий корпуса так и не достроили. Если бы на Балтике имелось хотя бы два корабля пр. 11540. мы бы практически имели КПУГ, которая могла бы решать задачу перекрытия всех опасных направлений, которые там существуют - прежде всего, зоны Балтийских проливов, немецкие порты и др. Тогда эти вопросы можно было бы решить достаточно эффективно.

Продолжение следует.

Обращение к выпускникам нахимовских училищ. 65-летнему юбилею образования Нахимовского училища, 60-летию первых выпусков Тбилисского, Рижского и Ленинградского нахимовских училищ посвящается.

Пожалуйста, не забывайте сообщать своим однокашникам о существовании нашего блога, посвященного истории Нахимовских училищ, о появлении новых публикаций.

Для поиска однокашников попробуйте воспользоваться сервисами сайта

nvmu.ru.

Создается впечатление, что ВМФ Советского Союза невольно следовал правилу «чем меньше корабль – тем больше от него пользы».
Именно таким был сторожевой корабль проекта 1135 под шифром «Буревестник». Скромные сторожевики водоизмещением всего 3000 тонн не раз достойно защищали интересы СССР на море. Это, пожалуй, наш единственный класс боевых кораблей, участвовавший в прямом противостоянии с американскими ВМС в обстановке, близкой к боевой.

«Буревестники» создавались для решения широкого круга задач по обеспечению противолодочной и противовоздушной обороны соединений кораблей в открытых морских районах и в литоральной зоне, проводке конвоев в районах локальных вооружённых конфликтов и охране территориальных вод. Разительно отличаясь от своих предшественников не только изящным обликом, но и системами вооружения и средствами обнаружения подводных лодок противника, передовой энергетикой и высоким уровнем автоматизации, эти корабли вывели дальнюю противолодочную оборону страны на качественно новый уровень. Удачная конструкция обеспечила им долгую активную службу на всех морских и океанских театрах, их возможности не исчерпаны и по сей день

Несомненным достижением конструкторского коллектива Н.П. Соболева стало размещение на таком небольшом корабле солидного вооружения: 4 пусковые установки противолодочного комплекса «Раструб-Б» (первоначально – «Метель»), 2 ЗРК «Оса-М», две 76 мм артиллерийские установки АК-726, РБУ-6000, торпеды.
При беспристрастном сравнении «Буревестники» явно проигрывают фрегатам типа «Оливер Хазард Перри» (сказывается отсутствие вертолета, малая дальность плавания, слабое ПВО). Но сторожевые корабли пр. 1135 обладали своим преимуществом – именно такие корабли были нужны в то время нашему флоту: простые, дешевые и эффективные.

Впервые «Буревестники» встретились лицом к лицу с «вероятным противником» 28 октября 1978 года, когда СКР «Ретивый» участвовал в операции по спасению 10 американских летчиков с разведывательного самолета "Альфа-Фокстрот 586" (Р -3С Orion), затонувшего у берегов Камчатки.

Самым ярким моментом из боевой службы «Буревестников» стал навал СКР «Беззаветный» на крейсер ВМС США «Йорктаун» 12 февраля 1988 г. при вытеснении американской группировки из советских территориальных вод у берегов Крыма. Командовал кораблем капитан 2-го ранга Богдашин Владимир Иванович.

Решительные действия командира СКР оказались неожиданными для американских моряков. На «Йорктауне» сыграли аварийную тревогу, личный состав ринулся с палуб и площадок вниз. Удар пришелся в район вертолетной площадки, - высокий острый форштевень с полубаком СКР, образно говоря, влез на крейсерскую вертолетную палубу и с креном 15-20 град на левый борт стал крушить своей массой, а также вывешенным из клюза якорем все, что ему попадалось, постепенно сползая в сторону крейсерской кормы: порвал обшивку борта надстройки, срубил все леера вертолетной площадки, разломал командирский катер, далее сполз на палубу юта (на корму) и тоже снес все леера со стойками. Затем зацепил пусковую установку ПКР "Гарпун", - казалось, что еще немного и пусковая установка будет сдернута с ее крепежа к палубе. Но в этот момент, зацепившись за что-то, якорь оторвался от якорь-цепи и, как мячик (3,5 тонн весом!), перелетев через кормовую палубу крейсера с левого борта, рухнул в воду уже за его правым бортом, чудом не зацепив никого из находившихся на палубе матросов аварийной партии крейсера. Из четырех контейнеров пусковой установки ПКР "Гарпун" два были разломаны пополам вместе с ракетами.
Через сутки американская группировка в составе крейсера УРО «Йорктаун» и эсминца «Кэрон» покинула негостепреимное для нее Черное море.

На СКР «Сторожевой» произошел другой резонансный случай – восстание под руководством замполита корабля, капитана 3-го ранга Валерия Саблина. В ночь с 8 на 9 ноября 1975 г. Саблин запер в акустическом отсеке командира корабля Потульного и захватил управление «Сторожевым». Получив поддержку части офицеров и мичманов, Саблин объявил о своих намерениях команде: в знак протеста против «отхода партии от ленинских положений в строительстве социализма» направить корабль в Ленинград и выступить по Центральному телевидению с обращением к Брежневу. Закончилась одиссея капитана Саблина трагически: корабль был перехвачен силами Балтийского флота. Экипаж СКР «Сторожевой» был расформирован, а сам Саблин был обвинен в измене Родине и 3 августа 1976 г. расстрелян.

СКР «Бдительный» летом 1972 г., находясь в зоне военных действий при несении боевой службы на Средиземном море, выполнял задачу по оказанию помощи вооружённым силам Египта и Сирии.

«Буревестники» стали самой многочисленной серией боевых кораблей ВМФ СССР – всего было построено 32 корабля в 3-х основных модификациях. За время боевой службы сторожевые корабли проекта 1135 посетили с визитами КНДР, Йемен, Эфиопию. Тунис, Испанию, Сейшельские о-ва, Индию. СКР «Бодрый» посетил Луанду (Ангола) и Лагос (Нигерия), а СКР «Свирепый» добрался до Гаваны.

Корветы всегда были сильным классом отечественного ВМФ. На основе наших проектов строятся на экспорт сторожевые корабли типа «Тальвар» (модификация «Буревестника» для ВМС Индии) и «Гепард 3.9» (модификация СКР пр. 11660 для ВМС Вьетнама). Новейшие отечественные корветы типа «Стерегущий» (пр. 20380) превосходят все зарубежные аналоги. Проект 20380 перебалансирован по огневой мощи и более чем универсален, отличается компактностью, малозаметностью и высоким уровнем автоматизации корабельных систем.

Проект 1135 «Буревестник» возник как бы на перекрестке двух направлений в эволюции противолодочных кораблей нашего флота - малых (проекты 159 и 35) и больших (проект 61). В то время Советский ВМФ выходил в мировой океан, и его главной задачей считалась борьба с атомными подводными лодками потенциального противника. Именно тогда были созданы первые противолодочные корабли океанской зоны - крейсера-вертолетоносцы проекта 1123, БПК 1 ранга проектов 1134А и 1134Б, БПК 2 ранга проекта 61, проявившие себя с наилучшей стороны. Но их высокая стоимость вынудила руководство флотом дополнить арсенал противолодочных сил меньшими по водоизмещению и менее дорогостоящими кораблями ближней зоны, способными при этом действовать и в удаленных районах океана вместе с крейсерами и ВПК.

Первоначально разработку будущего «Буревестника» поручили Зеленодольскому КБ (в то время - ЦКБ-340), где ранее были созданы удачные противолодочные (позже - сторожевые) корабли проектов 159 и 35. Последние обладали сильным для своего ранга вооружением, мощной энергетикой и вполне эффективными средствами поиска вражеских подводных лодок в ближней зоне (до 1200 миль). Однако появление в американском флоте атомных субмарин типа «Джордж Вашингтон» с межконтинентальными баллистическими ракетами «Поларис» потребовало расширить контролируемую зону. Стало ясно, что новый корабль должен действовать на дальних рубежах - не менее, чем в 3000 миль от своих берегов.

Тем временем промышленность приступила к разработке новых средств противолодочной борьбы - ракетоторпедного комплекса «Метель» и весьма совершенных для своего времени гидроакустических станций (ГАС) «Вега» и «Титан». Сочетание подкильной и буксируемой ГАС обещало увеличить дальность обнаружения ПЛ в три раза и устойчиво держать контакт с подводной целью на дистанциях до 100 кбт. При этом общая эффективность (выражаясь профессиональным языком, «поисковая производительность») также должна была увеличиться втрое. Все это выводило будущий сторожевой корабль на качественно иной уровень, но одновременно влекло за собой значительный рост водоизмещения. А поскольку ЦКБ-340 традиционно специализировалось на создании малых боевых кораблей, разработку проекта «Буревестника» передали в Ленинград, в ЦКБ-53 (впоследствии Северное ПКБ). Главным конструктором был назначен Н.П.Соболев, главным наблюдающим от ВМФ - И.М.Стецюра. Общее руководство осуществлял начальник ЦКБ-53 В.Е.Юхнин.

Тактико-техническое задание (ТТЗ) на разработку проекта 1135 было выдано флотом в 1964 году. Основное назначение сторожевого корабля - «длительное патрулирование с целью поиска и уничтожения подводных лодок противника и охранение кораблей и судов на переходе морем». Первоначально ТТЗ предусматривало следующий состав вооружения: один ПЛРК, один пятитрубный 533-мм ТА для противолодочных торпед, два РБУ-6000, один ЗРК «Оса» и две спаренные 76-мм артиллерийские установки. В качестве основного средства обнаружения ПЛ предполагалась ГАС «Титан» (МГ-332). Водоизмещение ограничивалось величиной в 2100 т, но после окончательного утверждения в качестве ПЛРК комплекса «Метель» его пришлось увеличить до 3200 т. Это, в свою очередь, позволило разместить два ТА и два ЗРК «Оса», а также дополнить гидроакустические средства буксируемой ГАС «Вега» (МГ-325). Кроме того, уже на стадии проектирования оговаривалась возможность замены 76-мм артиллерии на 100-мм.

Впервые на кораблях данного класса предполагалось разместить автоматизированный боевой информационный пост (БИП), прообраз будущих боевых информационно-управляющих систем (БИУС); на головном корабле даже был открыт штат офицера-вычислителя. В целом «Буревестник» и по размерам, и по возможностям настолько перерос своих «одноклассников», что его уже на стадии проектирования переклассифицировали в БПК. Вновь в класс СКР корабли проекта 1135 вернули лишь в июне 1977 года.

Оглядываясь назад, невольно поражаешься темпам, размаху, смелости идей, с которыми создавался в те годы океанский флот нашей страны. Практически одновременно велась работа и над кораблями, и над их оружием и системами. К моменту разработки чертежей «одиннадцать - тридцать пятого» его основное вооружение - ПЛРК «Метель», ЗРК «Оса» - существовало лишь на бумаге, в эскизах, но, тем не менее, завершить создание технического проекта корабля удалось уже в 1966 году.

Вообще, конец 50-х - начало 70-х годов можно без преувеличения назвать временем прорыва в будущее. Тогда в военной промышленности оказались сконцентрированы лучшие научные и инженерные кадры страны и во многих аспектах советские боевые корабли были самыми совершенными в мире. «Буревестнику» посчастливилось родиться именно в этот период.

Строительство

Постройка серии кораблей проекта 1135 велась на трех заводах страны: Прибалтийском судостроительном «Янтарь» в Калининграде с 1968 года, судостроительном «Залив» имени Б.Е.Бутомы в Керчи с 1969 года и Ленинградском им. А.А.Жданова с 1974 года. Головным предприятием был выбран ПСЗ «Янтарь», и именно ему досталась труднейшая роль первопроходца. Ранее в Калининграде строились сторожевые корабли значительно меньшего водоизмещения (проекты 50, 35, 159), и очень скоро стало ясно, что выполнить новый заказ на существующих производственных мощностях невозможно. Поэтому в начале 1967 года на «Янтаре» приступили к сооружению специального стапеля, получившего название «Буревестник» - по аналогии с кодовым наименованием проекта. Параллельно с реконструкцией завода полным ходом шла технологическая обработка поступавших из ЦКБ-53 рабочих чертежей.

Новизна конструкции «одиннадцать-тридцать пятого» сочеталась с принципиально новой технологией его постройки. Так, при формировании корпуса корабля на стапеле был принят поточно-позиционный метод, когда собранные блоки по мере готовности передвигались с одной позиции на другую. В частности, на первой позиции производилась сборка второго и третьего блоков корпуса, а также погрузка платформ под маршевые двигатели. На второй устанавливались выгородки, фундаменты под механизмы и устройства, проводились испытания сварных швов и гидравлические испытания отсеков на непроницаемость. На третьей позиции - общая стыковка и сварка всех блоков между собой, установка успокоителей качки, кронштейнов гребных валов, монтаж надстроек, дымовой трубы и мачт.

Кроме того, на «Янтаре» впервые в СССР применили построечно-спусковую оснастку на шаровых опорах качения. Спусковые сани оборудовались сепараторами с металлическими шарами диаметром 101 мм, способными перемещаться по дорожкам стапеля, что позволило отказаться от использования традиционной насалки при спуске корабля и уменьшить трудоемкость этой ответственной операции.

После разбивки теоретического чертежа на плазе и разработки оснастки (шаблонов, каркасов и т. п.) корпусообразующий цех приступил к изготовлению деталей, а сборочно-сварочный - к сборке секций. Днищевые секции собирались в постелях, палубные - на горизонтальных стендах, а оконечности - в специальных кондукторах или каркасным методом. Готовые секции передавались стапельному цеху, который формировал из них блоки корпуса корабля. 21 июня 1968 года, после того, как на стапеле «Буревестник» занял свое место блок №3, состоялась официальная закладка головного корабля проекта 1135. Ему присвоили заводской номер 151, а несколько позже - наименование «Бдительный». Ответственным сдатчиком-строителем ВПК был назначен Л.Я.Змачинский, впоследствии ставший одним из директоров ОАО ПСЗ «Янтарь», его заместителем - Г.Н.Шолохов, главным конструктором механической части- А.В. Чертков. Военную приемку возглавлял капитан 1 ранга Городилов, вел заказ капитан 3 ранга Мархаров.

В технологическом отношении особенностью нового корабля было применение нетрадиционных конструкционных материалов - алюминиевых сплавов АМГ для всех надстроек, дымовой трубы и мачты, а также титана для сложных по своей конфигурации обтекателей подкильной и буксируемой гидроакустических станций. И если изготовление стальных деталей, сборка и сварка секций корпуса на стапеле особых проблем не вызывали, то при работе с конструкциями из цветных металлов возникли определенные трудности. Для расконсервации листового и профильного проката из АМГ от заводской смазки, его правки на «Янтаре» пришлось создать специализированный участок. Сборку и сварку надстроек из легкого сплава выполняла бригада сборщиков, которую возглавлял А.Н.Орехов. Несмотря на солидный опыт, судостроителям пришлось учиться заново, поскольку технология работы с АМГ в корне отличалась от применявшейся ранее. Так, после сварки надстройки на палубе ходовой рубки появились бухтины глубиной до 30 мм, и при хождении палуба «хлюпала». Как избавиться от этого дефекта, никто не знал. Нагрев полотна палубы газовым резаком «пятаками», аналогично правке стальных конструкций, положительных результатов не принес. Сдать ОТК и военпредам надстройку с деформированной палубой не представлялось возможным, а это грозило затянуть спуск корабля на неопределенный срок. К счастью, выход был найден: А.Н.Орехов экспериментальным путем выявил, что если бухтину выжать в обратную выгибу сторону и нагреть участок в пределах шпации аргонно-дуговой горелкой не «пятаками», а параллельными линиями, то после остывания металла деформация исчезает и больше не появляется.

Новым для завода стало и изготовление деталей из титана. Оно оказалось «не по зубам» существующему оборудованию. Пришлось применять плазменную ручную резку, однако при такой технологии требовалась механическая обработка кромок для удаления газонасыщенного слоя, поскольку в противном случае сварка титана оказывалась невозможной. Этот метод изготовления деталей увеличивал трудоемкость работ, но другого выхода, увы, не было.

Наибольшую сложность при строительстве БПК представляла доводка вооружения, особенно ЗРК «Оса». По сути дела, на «Бдительном» установили опытный образец этой системы, переделанный из сухопутного комплекса. Его «оморячивали» прямо на корабле, решая не свойственные армейскому варианту задачи - такие, как отработка углов качки, герметичность и влагозащищенность бортовой аппаратуры и др. Меньше хлопот было с противолодочным комплексом «Метель», изначально создававшемся как корабельное оружие. Серьезные трудности вызвал монтаж систем буксируемой ГАС «Вега». На испытаниях антенну на трос-кабеле упорно уводило на 35° к правому борту, пока не подобрали обтекатели и не отрегулировали рули.

В процессе заводских испытаний в поисках оптимального варианта на «Бдительном» сменили три комплекта гребных винтов, причем первоначальный зарекомендовал себя лучше остальных. Примечательно, что предусмотренные конструкторами меры по снижению шумности пропульсивной установки оказались даже более эффективными, чем ожидалось. Гребные винты ни на каких оборотах не входили в кавитирующий режим, и установленная противокавитационная система «Пелена» практически не использовалась.

Всего в строительстве «Бдительного» принимали участие более 400 предприятий Советского Союза, в том числе из совершенно «сухопутных» регионов. Например, трос-кабель для буксируемой ГАС «Вега» был изготовлен в одном из НИИ Ташкента.

Главнокомандующий ВМФ С.Г.Горшков внимательно следил за ходом постройки головного БПК проекта 1135 и в целом оценил работу кораблестроителей весьма высоко. Во время одного из визитов на ПСЗ «Янтарь» он оставил в книге почетных посетителей следующую запись: «Завод и его славный коллектив рабочих, служащих, инженеров выполняет весьма ответственную работу по укреплению морской мощи нашей великой Родины. Военно-морской Флот отмечает высокое качество работ. Спасибо вам за этот труд».

Действительно, заводчане блестяще справились с поставленной задачей. От закладки до сдачи головного корабля прошло всего два с половиной года - и это при необычайной сложности объекта, вызвавшей необходимость радикального изменения технологии работ. Следующие три серийных ВПК построили с интервалами в 12 месяцев. Со временем темп увеличили до двух единиц в год.

Всего к декабрю 1981 года ПСЗ «Янтарь» сдал флоту 19 кораблей проектов 1135 и 1135М. При этом трудоемкость работ постоянно снижалась. И если для головного «Бдительного» она составила 2100 тыс. часов, то на последний корабль серии - «Пытливый» - потребовалось лишь 1301 тыс. нормо-часов. Общая стоимость головного заказа - около 26 млн. руб.

Интересно отметить, что при внедрении в серию «буревестников» удалось избежать мало-мальски серьезных конфликтов между строителями и проектировщиками (случай довольно редкий). По мнению калининградцев, Северное ПКБ (ЦКБ-53) настолько качественно выполнило все проработки, что в процессе строительства не пришлось прибегать к каким-либо существенным изменениям чертежей. Корректировка рабочей и технологической документации после сдачи головного корабля также прошла спокойно и по-деловому.

С 1969 года БПК проекта 1135 начали строить в Керчи. Темп - один корабль в два года. Всего СЗ «Залив» сдал флоту семь единиц, а затем перешел на выпуск пограничных сторожевых кораблей проекта 11351. Наконец, в 1974 году строительство «буревестников» развернулось в Ленинграде. Завод имени А.А.Жданова построил шесть кораблей, причем только по «чистому» проекту 1135.

№ заказа Название Дата подписания
приемного акта

ПСЗ «Янтарь», Калининград СКР (ВПК) проекта 1135
151 «Бдительный» 5.12.1970
152 «Бодрый» 23.11.1971
153 «Свирепый» 29.12.1972
154 «Сильный» 30.6.1973
155 «Сторожевой» 30.12.1973
156 «Разумный» 30.9.1974
157 «Разящий» 30.12.1974
158 «Дружный» 12.7.1975

ССЗ Им. Б.Е.Бутомы, Керчь
11 «Достойный» 31.12.1971
12 «Доблестный» 28.12.1973
13 «Деятельный» 25.12.1975
14 «Беззаветный» 30.12.1977
15 «Безукоризненный» 30.12.1979
16 «Ладный» 29.12.1980
17 «Порывистый» 29.12.1981

Лез Им. А.А. Жданова, Ленинград
711 «Жаркий» 29.6.1976
712 «Ретивый» 28.12.1976
713 «Ленинградский комсомолец» («Легкий») 29.9.1977
714 «Летучий» 20.8.1978
715 «Пылкий» 28.12.1978
716 «Задорный» 31.8.1979

ПСЗ «Янтарь», Калининград СКР проекта 1135М
159 «Резвый» 30.12.1975
160 «Резкий» 30.9.1976
161 «Разительный» 31.12.1976
162 «Грозящий» 30.9.1977
163 «Неукротимый» 30.12.1977
164 «Громкий» 30.9.1978
165 «Бессменный» 26.12.1978
166 «Горделивый» 28.9.1979
167 «Рьяный» 31.12.1979
168 «Ревностный» 27.12.1980
169 «Пытливый» 30.11.1981

ССЗ Им. Б.Е.Бутомы, Керчь ПСКР проекта 11351
201 «Менжинский» 29.12.1983
202 «Дзержинский» 29.12.1984
203 «Имени 27 съезда КПСС» («Орёл») 30.9.1986
204 «Имени 70-летия ВЧК-КГБ» («Псков») 1987
205 «Имени 70-летия погранвойск» 30.12.1988
206 «Кедров» 28.12.1989
207 «Воровский» 29.12.1990
208 «Гетьман Сагайдачний» («Киров») 11.7.1993
209 «Гетьман Вишневецкий» -

Модификации

В конце 1972 года на основании опытной эксплуатации «Бдительного» Северное ПКБ выполнило проработку предложений по повышению боевой эффективности кораблей этого типа. В результате появилась модификация 1135М, где были реализованы заранее предусмотренные модернизационные возможности по усилению артиллерии. Спаренные АУ АК-726 заменили одноствольными 100-мм АК-100 с РЛС управления огнем МР-143 «Лев-214». Артиллерийская мощь корабля возросла, но водоизмещение при этом увеличилось на 130 т. Всего по проекту 1135М было построено 11 СКР, все на заводе «Янтарь».

Следующий этап модернизации «буревестников» пришелся на 80-е годы. К тому времени взгляды на боевое использование надводных сил флота претерпели существенные изменения. Чисто противолодочному кораблю потребовалось стать более универсальным; теперь в одну из его боевых задач входила борьба с надводным противником. В связи с этим Северным ПКБ в 1983 году был разработан проект 11352 (Поначалу модификации проектов в документации обозначались как 1135.2, 1135.1 и т.д., но впоследствии точка из их написания исчезла. - Прим. ред.), предусматривавший переоснащение «буревестников» радиотехнической аппаратурой нового поколения и установку ударного оружия. ГАС «Титан» и «Вега» заменялись гидроакустическим комплексом нового поколения МГК-365 «Звезда-М1», объединявшим функции всех гидроакустических средств на более современной базе и имевшим лучшие характеристики. По замыслу, он должен был существенно увеличить дальность обнаружения ПЛ. Вместо РЛС МР-310 «Ангара-А» устанавливалась МР-755 «Фрегат». Новая станция, созданная на элементной базе 4-го поколения, отличалась сложным сигналом при пониженной мощности излучения. Рабочий диапазон - 12 - 15 см, дальность действия - более 200 км.

Принимались дополнительные меры по уменьшению физических полей корабля, устанавливались малошумные пятилопастные винты. В качестве ударного оружия предполагалось применить ПКР последнего поколения «Уран» - правда, чтобы освободить место для их размещения, пришлось демонтировать установки РБУ-6000.

К сожалению, развернувшаяся модернизация «буревестников» была прервана «перестройкой» и последующим развалом СССР. В итоге ее прошли только два корабля - «Пылкий» (на ПСЗ «Янтарь» в Калининграде) и «Легкий» (на СРЗ-35 в Мурманске). Третий СКР - «Жаркий» - несколько раньше был модернизирован на заводе имени А.А.Жданова в Ленинграде по сокращенной программе (проект 11353): на нем установили ГАК «Звезда», но РЛС и вооружение сохранили прежними. Кстати, из-за более тяжелого оружия и электронного оборудования водоизмещение «Жаркого» увеличилось на 350 т, в то время как по проекту 11352 этот рост не должен был превышать 190 т.

Следует заметить, что боевые возможности сторожевых кораблей после модернизации по проекту 11352, конечно же, улучшались, однако в целом целесообразность такой программы выглядит далеко не бесспорной. Если выгода от внедрения РЛС «Фрегат» не вызывает сомнений, то ситуация с гидроакустикой гораздо сложнее. Так, для установки «Звезды» пришлось не только менять носовой подкильный обтекатель на больший по объему, но и смонтировать еще один, дополнительный, а также удлинить носовую оконечность корпуса на 1,5 м. Большее по объему тело БУГАС и весьма громоздкая конструкция ПОУКБ вынудили значительно увеличить габариты надстройки, что, в свою очередь, уменьшило сектор обстрела кормовой артустановки АК-726. Да и само устройство БУГАС, и ранее вызывавшее нарекания из-за своей сложности, не стало проще.

Что касается ударного оружия, то по разным причинам (в том числе и финансовым) комплекс «Уран» до сих пор не принят на вооружение. «Пылкий» и «Легкий» по сей день плавают без ПКР. В итоге у модернизированных кораблей возможности по обнаружению вражеских подводных лодок увеличились, а по их поражению-уменьшились. И запланированной универсальности не получилось.

К концу 70-х годов возникла необходимость контроля обширных морских акваторий на Дальнем Востоке и Севере - прежде всего, 200-мильной экономической зоны. В связи с этим Северное ПКБ по заданию КГБ СССР на базе опробированного проекта 1135 разработало техпроект пограничного сторожевого корабля, получившего шифр 11351 «Нерей» (главный конструктор Н.П.Соболев; с 1980 года доработку проекта вел А.К.Шныров). Корпус, энергоустановка, главные механизмы и оборудование корабля остались прежними. Главное противолодочное оружие - УРПК «Метель» - убрали, оставив, однако, РБУ-6000 и торпедные аппараты. В носовой части установили одну башню АК-100. За счет сэкономленного веса на корме удалось разместить взлетную площадку и ангар для постоянного базирования вертолета Ка-27ПС. Зенитно-ракетный комплекс «Оса-М» остался только один, в носу. В кормовой части надстройки установили побортно по две автоматические 30-мм артустановки АК-630М. ГАС «Титан» и «Вега» заменили комплексами «Платина» и «Бронза». Водоизмещение возросло на 300 т, но в итоге получился универсальный корабль с вполне сбалансированными характеристиками. Строили «нереи» на керченском заводе «Залив». Всего вошло в строй восемь единиц, причем последний из кораблей - в состав ВМС Украины. Девятый ПСКР был законсервирован на стапеле. Он тоже перешел в собственность Украины, но перспективы его достройки выглядят нереальными. В 80-е годы стало ясно, что время «разделения труда» на флоте прошло. Вместо чисто противолодочных или ракетных кораблей появилась потребность в многофункциональных кораблях с универсальным вооружением. Базирование на кораблях вертолета также из «роскоши» превратилось в насущную необходимость. К этому времени был создан продолжатель династии «одиннадцать-тридцать пятых» и одновременно их соперник - СКР проекта 11540 «Ястреб», корабль нового поколения. Казалось бы, в истории «буревестников» можно было поставить точку. Но судьба распорядилась иначе: «ястребы», как и 20 лет назад «буревестники», закладывались в Калининграде на ПСЗ «Янтарь». Удалось построить только головной корабль - «Неустрашимый». Дальше начался всеобщий кризис. Калининградская область превратилась в отрезанный от России остров, и ввоз - вывоз сырья, комплектующих и материалов стал баснословно дорог. Тем более, что многие контрагенты перешли в категорию «иностранцев». Демократическая Россия оказалась не в состоянии развивать судостроение, а у «Неустрашимого» (как у любого головного корабля) выявились многочисленные проблемы, на решение которых катастрофически не хватало денег. Пытались найти выход, продав один из недостроенных «ястребов» за границу, но потенциальные заказчики из Индии, Ирана и Китая, видимо, не захотели брать на себя нашу «головную боль». В 1998 году Балтийск посетили представители индийских ВМС и вместе с представителями «Росвооружения» побывали на борту «Неукротимого» (проект 1135М). Командиру СКР капитану 2 ранга В.В.Хамутовскому было предписано ответить на все интересующие делегацию вопросы.

Индийские специалисты тщательно изучили корабль, проявив при этом редкостную осведомленность. И в конце концов отдали предпочтение «Буревестнику», отлично зарекомендовавшему себя в эксплуатации и отработанному в технологическом отношении.

Ближе всего к желаемому оказался пограничный «Нерей», а точнее - разработанный на его базе Северным ПКБ универсальный СКР проекта 11356, предназначенный для ведения боевых действий против НК и ПЛ как самостоятельно, так и в составе соединения. Первоначально на новом корабле планировалось установить ПКРК «Уран», ЗРК «Кинжал», малокалиберные зенитно-артиллерийские комплексы АК-630М1-2 с РЛС «Вымпел». Однако экономическая ситуация в России не оставляла надежд на строительство СКР для отечественного ВМФ. И санкт-петербургские корабелы получили добро на продажу своих разработок за рубеж.

ТТХ фрегата «Тальвар» (проект 11356)
Водоизмещение, т...........................................................3620
Размерения корпуса, м..................................................124,8x15,2x4,2
Мощность ГЭУ, кВт.......................................................41 220
Скорость полного хода, узлы........................................30
Дальность плавания, мили............................................4500
Мощность электростанции, кВт....................................4x800
Экипаж, чел..................................................................... около 200
Вооружение.................................................................... 8 УВП ПКРК «Club-N»;
1x1 ЗРК «Штиль-1» («Ураган»); 1 ЗРАК «Каштан» («Кортик») с двумя боевыми модулями; 1x1 100-мм АУ А-190; 2 двухтрубных торпедных аппарата ДТА-53; 1 РБУ-6000; 8 комплектов ПЗРК «Игла-1Э»; 1 вертолет Ка-28 или Ка-31.
Радиоэлектронное оборудование.................................... РЛС «Фрегат-М2ЭМ»; РЛС МР-212/201-1; РЛС «Bridge Master»; ГАС «Humsa» и SSN-137; комплект РЭБ.

Испытания и первый поход

Торжественный спуск со стапеля в плавучий док «Балтика» головного корабля проекта 1135 «Бдительный» состоялся на ПСЗ «Янтарь» 28 марта 1970 года. После монтажа нового обтекателя он сошел на воду и встал у достроечной набережной. Швартовные испытания механизмов и устройств завершились к сентябрю.

5 октября на корабле поселился военный экипаж. Немедленно начались интенсивные занятия по изучению матчасти. Командиром «Бдительного» был назначен один из опытнейших на флоте офицеров-противолодочников капитан 3 ранга Геннадий Михайлович Генералов. Ранее он командовал СКА-33, БО-342 и СКР проекта 35а «Гангутец». Командиры боевых частей также подбирались очень тщательно - ведь им предстояло осваивать принципиально новую технику.

Сразу после подъема Военно-морского флага, состоявшегося 5 декабря 1970 года, «Бдительный» впервые вышел в море. Правда, не обошлось без некоторых неприятностей: из-за несовершенства первой маршевой редукторной приставки на холостом ходу швартовный конец намотался на винт. В дальнейшем эту приставку модернизировали, и она могла работать на холостых оборотах в течение получаса (режим «стоп-винт»). Но первый раз в море пришлось выходить с намотанным на винт канатом, а именные часы от командующего флотом вместо командира получил водолаз, которому досталось незапланированное погружение в ледяную декабрьскую воду.

Ходовые испытания проводились с 26 по 31 декабря в Гданьском заливе и Южной Балтике, а испытания буксируемой гидроакустической станции - в районе Лиепаи, где позволяет глубина моря. На мерной линии «Бдительный» развил проектную скорость в 32 узла. Газотурбинная установка работала нормально, но однажды брызги со льдом забили воздухозаборник ГЭУ у носовой надстройки, и ВПК (напомним, поначалу «буревестники» классифицировались как большие противолодочные корабли) потерял ход. Для выхода из создавшегося положения к воздухозаборнику подвели паропровод. На последующих кораблях во избежание этого явления побортно установили «крылья» с дверями.

В течение всех госиспытаний на корабле находились военная и сдаточная (то есть состоявшая из заводских специалистов) команды, представители контрагентов, НИИ и других организаций. Присутствовал на борту и главный конструктор проекта Н.П.Соболев.

В целом испытания прошли вполне успешно, но все же головной заказ есть головной заказ. По возвращении на завод приемная комиссия и личный состав высказали около 3000 замечаний. Их в экстренном порядке устранили, и в соответствии с планом 31 декабря 1970 года корабль был сдан флоту - правда, без приема оружия.

16 марта 1971 года «Бдительный» официально включили в состав 128-й бригады ракетных кораблей ДКБФ. В том же месяце в присутствии заместителя главнокомандующего флотом, начальника вооружения ВМФ адмирала П.Г.Котова состоялись первые испытания ПЛУР «Метель» в Гданьском заливе. При этом адмирал, желая посмотреть вблизи разворот пусковой установки, при повороте корабля едва не вылетел за борт. Спас адмирала матрос, подхватив его на леерах. В дальнейшем для отладки и испытаний ракетного оружия -«Метели» и «Осы» - ВПК решили отправить на Феодосийский полигон. Переход с Балтики через Атлантику и Средиземное море на Черное занял 20 дней - с 1 по 20 июня. Формально корабль еще не сдал курса боевой подготовки, но потребность в нем была столь велика, что руководство ВМФ пошло на определенный риск. Для обеспечения работы новейшей ГЭУ через военкоматы были призваны из запаса в качестве матросов и старшин около 30 специалистов-газотурбинистов, электриков, мотористов, рабочих Южного турбинного завода из Николаева. Но риск оправдался: переход завершился успешно, а турбины зарекомендовали себя отлично.

В нейтральных водах над кораблем, естественно, постоянно висела авиация НАТО - новейший корабль вызвал огромный интерес у «вероятного противника». На Западе «Бдительный» получил кличку «Krivak». В зарубежных средствах массовой информации появились провокационные сведения, будто новый советский корабль вооружен ударными ракетами с ядерными боевыми частями, способными поражать береговые объекты. Эти действия были направлены на подрыв доверия балтийских стран- Дании, Швеции, Норвегии и Финляндии - к Советскому Союзу. Однако очень быстро выяснилось, что эта информация - не более чем очередная «утка».

Старший на переходе командир 12-й дивизии капитан 1 ранга В.А.Лапенков и командир корабля капитан 2 ранга Г.М.Генералов 20 суток не сходили с мостика. Наконец, 20 июня 1971 года «Бдительный» прибыл в Севастополь, где его встречал командующий Черноморским флотом адмирал В.С.Сысоев.

В течение следующего месяца на Феодосийском полигоне проводились интенсивные испытания ПЛРК «Метель» и ЗРК «Оса». Последний, как уже упоминалось, был установлен без отработки углов качки и мер против забрызгивания. Эти задачи пришлось решать непосредственно на корабле.

Зенитная стрельба велась по мишени М-6. «Метель» комплектовалась ракетоторпедой без боевого зарядного отделения, стрельба отрабатывалась по подводной лодке-мишени, обшитой деревом. Управляли стрельбой лейтенанты Пронькин и Качанович (ныне контр-адмирал). Во время испытаний в Феодосии на корабль прибыл новый старпом - В.Г.Егоров (в дальнейшем командующий Балтийским флотом и губернатор Калининградской области). Следует отметить, что корабли типа «Бдительный» стали первой ступенькой в служебной лестнице для многих офицеров и адмиралов.

4 августа 1971 года в Севастополе состоялся показ корабля руководителям партии и правительства. «Бдительный» посетили генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И.Брежнев, главком ВМФ С.Г.Горшков, руководство флота и судостроительной промышленности. Генсек осмотрел БПК, но особого интереса не проявил. Иное дело главком. Сергей Георгиевич всегда был в курсе состояния дел на каждом новом корабле, хотя их тогда ежегодно строились десятки. На «Бдительном» за период испытаний он побывал дважды. В этот раз для высоких гостей была проведена показательная стрельба двумя ракетоторпедами «Метель».

Акт об успешном завершении государственных испытаний ракетного оружия - ПЛРК «Метель», системы «Старт» и ЗРК «Оса-М» - был подписан 30 сентября 1971 года. На этом основании главнокомандующий ВМФ принял решение отправить корабль на боевую службу в Средиземное море. Такого еще не бывало. Формально «Бдительный» не сдал даже курс К-1, но проведенные за полгода испытания показали высокий уровень подготовки экипажа, который в течение всего периода постройки постоянно осваивал свой корабль. Представители науки и промышленности занимались не только «железом», но и обучением тех, кому будет доверено новейшее оружие. Занятия отличались глубокой теоретической проработкой всех вопросов, а у каждого офицера, старшины и матроса имелась секретная тетрадь с конспектами по устройству корабля и по матчасти своей специальности.

Приказ о приеме курсовых задач К-1 и К-2 был подписан командующим Балтийским флотом адмиралом В.В.Михайлиным 7 ноября, во время боевой службы. «Бдительный» выводился в первую линию и объявлялся по флоту «отличным кораблем». Триумф первого года карьеры головного «буревестника» завершился визитом в польский порт Гдыня (5 - 9 октября 1971 года). Это была его первая внешнеполитическая миссия по демонстрации флага.

26 октября «Бдительный» вернулся в Балтийск. С этого момента 128-ю бригаду можно было считать «колыбелью» сторожевых кораблей проекта 1135. Через нее затем прошли все «буревестники», построенные на заводе «Янтарь». На «Бдительном» отрабатывалась вся организация эксплуатации, ремонта, боевой подготовки и использования корабля. В последующем все вновь построенные единицы сразу после приема в состав ВМФ действовали по отработанной схеме: прохождение курса боевой подготовки в полном объеме и, зачастую, боевая служба.

Следует отметить, что в те годы, в разгар холодной войны, отношение государства к военному флоту было очень внимательным. В течение всех испытаний, а порой еще и продолжительное время после них на корабле находились представители науки и промышленности. Уже сданный флоту корабль опекали, помогали морякам, выявляли недостатки и модернизировали различные системы, устройства. Любую возникавшую техническую проблему решали сообща. Моряки знали, что они нужны стране, народу, а это, в свою очередь, способствовало воспитанию у них чувства патриотизма и ответственности. Макаровская заповедь «в море - дома» объективно становилась нормой.

За освоение новой техники командир «Бдительного» Г.М.Генералов был награжден орденом Красной Звезды. Государственные награды и премии получили также многие офицеры, ученые, инженеры и рабочие-кораблестроители.

В боевом соединении «Бдительный» оказался в самой гуще событий: недавно была сформирована 12-я дивизия, имевшая своей задачей противостоять американскому господству на Балтике. Советский ВМФ впервые начал практику боевых служб на большом удалении от своих баз, чтобы в случае необходимости предотвратить любую попытку ракетно-ядерной атаки СССР атомными подлодками потенциального противника на пределе досягаемости их баллистических ракет. Он прибыл кстати.

«Мятеж» на «Сторожевом»

«Прошу срочно доложить Политбюро ЦК КПСС и Советскому правительству, что на ВПК «Сторожевой» поднят флаг грядущей коммунистической революции» - такими словами начиналась радиограмма в адрес главкома ВМФ, переданная с борта «Сторожевого» 8 ноября 1975 года. Следуя примеру лейтенанта Шмидта, заместитель командира корабля капитан 3 ранга В.М.Саблин вывел ВПК в море, рассчитывая прийти в Ленинград и стать на якорь на Неве. Основное требование - предоставить возможность выступать в прямом эфире по центральному телевидению и радио, чтобы донести до народа правду о положении в стране.

Дальнейшее хорошо известно: событиям на «Сторожевом» посвящены книги Н.Черкашина «Последний парад» (М., «Андреевский флаг», 1992) и А.Майданова «Прямо по курсу - смерть» (Рига, «Лита», 1992), двухсерийный документальный фильм «Русская трагедия» (ассоциация «Экран века»), а также один из выпусков телепередачи «Как это было». 9 ноября «Сторожевой» взяли в кольцо пограничные корабли, поднятые в воздух самолеты сбросили по курсу ВПК бомбы и обстреляли его из пушек. Саблин был арестован, доставлен в Москву и впоследствии расстрелян.

Поступок В.М.Саблина до сих пор вызывает неоднозначные оценки. Самоотверженность и готовность пожертвовать собой во имя идеи сочетались в нем с поразительной наивностью. Совершенно очевидно: его действия изначально были обречены на провал.

Данным материалом я открою давно запланированную серию отчетов и заметок, посвященных кораблям проекта 1135 (шифр "Буревестник"). До недавнего времени в металле их оставалось четверо плюс один(разных модификаций), но 1 (2 корпуса) корпус летом-осенью ушли, как говорится, на небо... Запись задумывалась как рассказ об СКР "Ладный", но походу поисков переформатировалась в более обширный обзор
Автор не ставит целью энциклопедическую точность повествования .

2. Согласно данным свободной энциклопедии, кораблей проекта 1135 заводы ССЗ «Янтарь» (Калининград) и ССЗ "Залив" (Керчь) построили в количестве 17 шт, (а со всеми модификациями - 40 корпусов, 1 корпус разобрали в 1995 году)Вот только представители проекта 1135: СКР "Бдительный", СКР "Бодрый", СКР "Свирепый", СКР "Сильный" (без фото), СКР "Достойный"(без фото)

2.2 СКР "Деятельный", СКР "Ретивый", СКР "Беззаветный"(навал в Черном море, об этом отдельно),

2.3 СКР "Задорный", СКР "Безукоризненный", СКР "Ладный"

2.4 СКР "Порывистый"

На основе кораблей проекта 1135 (шифр "Буревестник") были выпущены различные модификации.
- 1135М (Krivak-II class) - модернизация проекта 1135 с водоизмещением 3 000 тонн. Вместо АК-726 установлены 100мм АК-100 с РЛС управления «Лев», заменена ГАС на «Титан-2Т»
- 11351 (Krivak-III class) - пограничный сторожевой корабль, шифр - «Нерей». Вместо комплекса ПЛУР размещена одна 100мм АУ АК-100, вместо всего кормового комплекса вооружения была размещена ВПП с ангаром для вертолёта и 30мм автоматы АК-630 с РЛС управления «Вымпел». Также была размещена новая подкильная ГАС «Платина-С» и буксируемая ГАС «Бронза».
- 11352 (Modified Krivak-I class) - модернизация проекта 1135. Заменены - РБУ-6000 на ПКРК «Уран», РЛС «Ангара» на «Фрегат-МА», ГАС «Титан-2» на ГАС «Титан-2Т».
- 11353 (Modified Krivak-I class) - модернизация проекта 11352 с водоизмещением 3150 т. Заменены ГАК на «Звезда-МГ».
- 11356 - экспортный проект на базе 11351.
- 11356 - проект на базе 11356 для ВМФ ВС России

3. Как я писал выше, до наших дней дожили 4 (5) корпуса корабля в разных модификациях. Ну почти дожили. В этом году от нас на небеса ушел СКР "Дружный". В начале 2000-х г.г. его купили и переоборудовали в торгово-развлекательный комплекс, но по своему новому назначению он так и не работал, встав с 2003 года у берегов Химкинского водохранилища

3 марта 2016 года, Химкинское водохранилище. Автор: Pantikapey

3.1 Не найдя покупателя, готового выложить за корабль 120 млн. рублей, хозяин решил сдать его на слом... Видимо у страны есть деньги на войны, но нет денег на историю, что печально. Как корабль выглядел до распила, можно посмотреть в этой записи у alexdoomer2009 . Исходя из фотографий alexdoomer2009, состояние корабля было близким для создания музея на его базе.

Видео как его пилили. Я смотреть не могу...

4. СКР "Пылкий" обрел не надолго новую жизнь путем модернизации корабля по проекту 11352: ему заменили РБУ-6000 на ПКРК «Уран», РЛС «Ангара» на «Фрегат-МА», ГАС «Титан-2» на ГАС «Титан-2Т». В 2012 году он был конвертован.

3 октября 2012 г.

5. В ходе моих поисков по сети.. нашелся еще один корабль из "Буревестников", который ушел на небо в 2016 году. Это СКР "Неукротимый". На корабле в 2008 году случился пожар, а в 2012 году он затонул прямо у причала в Балтийске.

5.2 В октябре 2016 года корабль "укротили" до состояния иголок.

8 октября 2016 г.

6. Из всех 17 кораблей "чистого" проекта 1135 в боевом состоянии дожил до настоящего времени СКР "Ладный" (Черноморский флот).

23 февраля 2016 года.

6.1 Сейчас ему устанавливают турбины, снятые с конвертованного БПК "Керчь".

7. Еще один корабль из стаи "Буревестников" служит так же на Черноморском флоте. Это сторожевой корабль модернизированного проекта 1135М - СКР "Пытливый". Отличается от СКР "Ладный" установленными артустановками 100мм АК-100 с РЛС управления «Лев» взамен 76мм АК-726, так же заменена ГАС на «Титан-2Т».

9 мая 2015 г.

8. Так же согласно данным свободной энциклопедии пограничных вариантов "Буревестников" проекта 11351 (шифр "Нерей) осталось на ходу или на воде - 4 корпуса. Это ПСКР "Дзержинский":


2015 года (?) Фото