Роман «Идиот» — одно из величайших творений Ф.М.Достоевского. Разрабатывая сюжет этого романа, Достоевский отмечал: «Главная мысль романа — изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь. Прекрасное есть идеал, а идеал… еще далеко не выработался. На свете есть только одно положительно прекрасное лицо – Христос, так что явление этого безмерно, бесконечно прекрасного лица, уж конечно, есть бесконечное чудо». Но каково соотношение «бесконечно прекрасного» идеала, воплощением которого стал князь Мышкин, и название романа? Почему Достоевский называет своего идеального героя, призванного служить образцом для подражания, идиотом? На эти вопросы можно ответить следующим образом: главный герой романа, «Князь Христос», как иногда именует его писатель в набросках, прекрасен именно потому, что идиотичен. Но здесь следует отметить одно из главных значений слова «идиот», заимствованного из греческого языка – «отдельный, частный человек». То есть это человек, чуждый преобладающим в его круге страстям и порокам, следовательно, не участвующий в жизни, принявшей «отрицательное направление». Он живет по законам своего внутреннего мира и не поддается внешним воздействиям. В нем сохранились первоначальные импульсы – стремление к человеческому братству и всеобщему миру. Эти природные черты чаще всего извращает страшная дисгармония, жертвой которой, сами того не замечая, становятся «нормальные», «здоровые» люди. Вот почему на Руси всегда почитали юродивых, грехом считалось обидеть отмеченного Богом. Сохранив в себе, как инок в скиту, незамутненные моральные реакции, «идиот» Достоевского симпатичен людям, забывающим, но все-таки подсознательно носящих в себе представление о христианских ценностях. По мысли Достоевского, неглавный ум служит инструментом воли и желаний греховного сердца, полного зависти, корысти, гордости и т. д. Главный же ум связан с внутренней свободой от житейских выгод, с духовным озарением и очищением личности и соответствующим нравственным изменением окружающего мира в духе христианской любви. Не располагая силами неглавного ума, князь Мышкин не зависит от власти богатства. Он представляется юродивым, например, Рогожину, еще и оттого, что свободен от чувственных страстей. Целомудрие и неиспорченность натуры князя надежно защищают его от зависти, обид, мстительности, одолевающих других героев «Идиота». Без стремления, как показывает Достоевский, невозможно преображение внутреннего мира ни Настасьи Филипповны, ни Рогожина, ни других персонажей «Идиота», испытавших влияние князя Мышкина.

Его доброта, нравственность, смирение противопоставляют Льва Николаевича другим персонажам романа; фактически он является воплощением христианской добродетели или даже олицетворением Иисуса Христа. По словам Достоевского, главное устремление князя - «восстановить и воскресить человека».

"…молодой человек, тоже лет двадцати шести или двадцати семи, роста немного повыше среднего, очень белокур, густоволос, со впалыми щеками и с легонькою, востренькою, почти совершенно белою бородкой. Глаза его были большие, голубые и пристальные; во взгляде их было что-то тихое, но тяжелое, что-то полное того странного выражения, по которому некоторые угадывают с первого взгляда в субъекте падучую болезнь. Лицо молодого человека было, впрочем, приятное, тонкое и сухое, но бесцветное…"

Отдельные черты образа Мышкина и детали его биографии взяты Достоевским из собственной жизни. В частности, Мышкин, как и сам писатель, болен эпилепсией. А. С. Долинин указывает на то, что отдельные эпизоды из жизни Мышкина напоминают об определённых сценах Евангелия, что подчёркивает параллель между Мышкиным и Христом.

В черновиках романа Мышкин упоминается как «князь Христос».

Актеры, сыгравшие Мышкина

* Андрей Громов в экранизации Петра Чердынина 1910 года.
* Жерар Филип во французской экранизации Жоржа Лампена 1946 года.
* Масаюки Мори в японской экранизации Акиры Куросавы 1951 года, в фильме у Мышкина было имя Киндзи Камэда.
* Юрий Яковлев в экранизации Ивана Пырьева 1958 года.
* Франсис Юстер во французской экранизации Анджея Жулавского 1985 года, в фильме его звали Леон (французская форма имени Лев).
* Федор Бондарчук в современной экранизации-пародии Романа Качанова «Даун Хаус».
* Евгений Миронов в экранизации Владимира Бортко 2003 года.

Цитаты

Тогда люди были как-то об одной идее, а теперь нервнее, развитее, сенсетивнее, как-то о двух, о трех идеях зараз… теперешний человек шире, - и, клянусь, это-то и мешает ему быть таким односоставным человеком, как в тех веках

Не из одного ведь тщеславия, не всё ведь от одних скверных тщеславных чувств происходят русские атеисты и русские иезуиты, а и из боли духовной, из жажды духовной, из тоски по высшему делу, по крепкому берегу, по родине, в которую веровать перестали, потому что никогда её и не знали!

Он и не ожидал, что у него с такою болью будет биться сердце.

Какие мы еще дети, Коля! И… и… как это хорошо, что мы дети!

Знаешь ли, что женщина способна замучить человека жестокостями и насмешками и ни разу угрызения совести не почувствует, потому что про себя каждый раз будет думать, смотря на тебя: «Вот теперь я его измучаю до смерти, да зато потом ему любовью моей наверстаю…»

Трус тот, кто боится и бежит; а кто боится и не бежит, тот ещё не трус.

Ребенку можно все говорить, – все; меня всегда поражала мысль, как плохо знают большие детей, отцы и матери даже своих детей? От детей ничего не надо утаивать, под предлогом, что они маленькие и что им рано знать. Какая грустная и несчастная мысль!

И, наконец, мне кажется, мы такие разные люди на вид… по многим обстоятельствам, что у нас, пожалуй, и не может быть много точек общих, но, знаете, я в эту последнюю идею сам не верю, потому очень часто только так кажется, что нет точек общих, а они очень есть… это от лености людской происходит, что люди

С.М. Телегин
О смысле финала романа Ф.М. Достоевского «Идиот»
Ефим Курганов в книге «Роман Ф.М. Достоевского «Идиот». Опыт прочтения (СПб., 2001) утверждает: «Не будь Мышкина, Рогожину не было бы ни причины, ни повода убивать Настасью Филипповну. Парадокс заключается в том, что именно из-за князя прежде всего и пролилась кровь Настасьи Филипповны…» (с. 33). При этом он ссылается на мнение Михаила Гуса, который в книге «Идеи и образы Ф.М. Достоевского» (М., 1971, изд. 2-е) замечает: «Рогожин убивает Настасью Филипповну. Но ведь истинным виновником ее гибели был Мышкин!» (с. 369). Отсюда следует вывод о том, что «Мышкин не только не победил зла своими методами, не только не принес счастья людям, но и погубил и этих людей, и себя» (с. 384). После этого Мышкину, как уверяет Курганов, «ничего не оставалось, как сойти с ума» (с. 38). В нашу науку глубоко вошла идея о том, что раз Настасья Филипповна погибла «по вине» Мышкина, то, следовательно, он не реализовал себя в качестве «положительно прекрасного» героя и спасителя, потерпел полный крах своей миссии.
Однако если внимательно вчитаться в текст романа, то эта логика окажется ложной, а сам вывод – глубоко ошибочным. Сам по себе вопрос о финале романа «Идиот» должен быть разделен на три самостоятельные проблемы: 1) смерть Настасьи Филипповны, 2) вопрос о крахе миссии Мышкина, 3) финал самого Мышкина.
Известно, что многие литературоведы и раньше, и теперь возлагают на Мышкина ответственность за гибель Настасьи Филипповны. Он, якобы, вмешался в ее судьбу и спровоцировал Рогожина на убийство героини на почве ревности. Так ли это? Известно, что во многих романах Достоевский использует один и тот же прием: в начале своего произведения он помещает некую неприметную сцену или фразу, которая мотивирует или разъясняет смысл финала. Этот прием используется и в романе «Идиот». Увидев в доме генерала Епанчина фотопортрет Настасьи Филипповны, Мышкин говорит о ее возможном браке с Рогожиным: «…женился бы, а через неделю, пожалуй, и зарезал бы ее». Итак, Мышкин еще не видел Настасью Филипповну, не общался с ней, никак не повлиял на ее судьбу, но он уже знает тайну ее взаимоотношений с Рогожиным и предсказывает ее будущее. Эти слова, сказанные в начале романа, означают, что Мышкин вовсе не виноват в том, что Рогожин зарезал Настасью Филипповну. Такова ее судьба, и никакой ответственности за трагический финал Мышкин не несет. Судьба героини в том, что Рогожин в любом случае должен ее зарезать. Настасья Филипповна изначально обречена на смерть, на заклание, на жертвенную смерть. Но если она обречена изначально, то причем здесь Мышкин, в чем его вина?
Говорят, однако, что он должен был ее спасти, но не смог, и в этом деле спасения потерпел полное поражение. В романе, однако, эта проблема получает совершенно иное звучание. Мышкин, являясь человеком верующим и православным, прекрасно понимает, что сам он лично, как человек, никого спасти не может, что думать о спасении другого человека лишь своими силами – значит впадать в грех гордыни. Он действительно хочет спасти Настасью Филипповну, но для этого он должен привести ее в церковь. Это и происходит в романе. Чтобы спасти Настасью Филипповну, Мышкин ведет ее в церковь венчаться. Достоевский хочет сказать, что, во-первых, не спасения вне церкви, во-вторых, Мышкин делает все, чтобы спасти Настасью Филипповну (ведет ее в церковь и желает вступить с ней в брак), в-третьих, нельзя спасти того, кто сам не желает спасения. Настасья Филипповна должна погибнуть (видит в зеркале, что «бледна как мертвец»), она хочет погибнуть, и Мышкин вовсе не виноват в ее трагическом финале.
Считается, наконец, что Мышкин не реализовал себя в качестве «положительно прекрасного» героя и потерпел полный крах, поскольку в финале романа он «сходит с ума». Опять же сам Достоевский в своем романе открывает решение этой проблемы. Как определена в романе судьба Настасьи Филипповны, так определена и судьба Мышкина. Матрицей судьбы Мышкина оказывается стихотворение Пушкина «Рыцарь бедный». В романе читаем следующие строки из стихотворения, которые полностью совпадают с финалом истории Мышкина:
Возвратясь в свой замок дальний (возвращение князя в Швейцарию)
Жил он, строго заключен, (помещение героя в лечебницу)
Всё безмолвный, всё печальный (исихазм Мышкина)
Как безумец умер он.
Как видим, в стихотворении Пушкина дается полное и точное предсказание судьбы героя. Важнейшей является последняя строчка («Как безумец умер он»). Здесь говорится не о безумии, а лишь о подобии безумия (как безумец). Не будучи безумцем, он был принят за безумного и умер не от безумия, а от горя, посвятив последние дни подвигу исихазма, немой молитве (безмолвный и печальный). Действительно, мнение о сумасшествии Мышкина опирается лишь на заключение лечащего врача в Швейцарии. Между тем, известно весьма ироничное отношение писателя к швейцарскому доктору, лечившему Мышкина (Шнейдер). Его способы лечения кажутся писателю дикими, сам Шнейдер предстает, как человек, совершенно не понимающий ни других людей, ни сущности «заболевания» Мышкина. Не случайно, что в начале романа герой выздоравливает не благодаря лечению Шнейдера, а вопреки ему. Смерть Настасьи Филипповны приводит героя не к краху, не к болезни, а к тому, что он от горя полностью погрузился в себя, замкнулся в себе, предавшись подвигу исихазма. Его любовь умерла, так о чем и с кем ему еще говорить, чему радоваться? В этой скорби помочь может только «немая молитва». Вообще такое «безумие» следует понимать в свете слов апостола Павла: «…если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым» (1 Кор. 3:18). Это не безумие, а мудрость. Здесь только кажущееся безумие, не безумие Мышкина, а слепота окружающих и полная некомпетентность «ученых филологов».
Достоевский, будучи великим психологом, знал, что всегда найдутся недальновидные и поверхностные читатели, которые будут воспринимать финал романа как крах Мышкина. Для них он помещает в романе важную подсказку – картину Гольбейна Младшего «Мертвый Христос». Как известно, на ней изображено тело мертвого человека в стадии разложения (по преданию, картина писалась с трупа утопленника). Это тело именно мертвого человека, в нем нет ничего божественного, отсутствует здесь и возможность воскресения. Такое тело не может воскреснуть. Это Христос без воскресения. Однако, по словам апостола Павла, «если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор. 15:14). Отсюда – слова Мышкина, что «от этой картины у иного еще вера может пропасть!». Смысл этой сцены в доме Рогожина прямо переносится на судьбу Мышкина. Те из читателей и критиков, которые считают, что Мышкин никого не спас, а, напротив, потерпел поражение и «сошел с ума», подобны людям, видящим лишь мертвое тело Христа и не верующим в Его воскресение. Если Мышкин потерпел крах, значит и Христос потерпел поражение и умер на кресте как простой человек. Но если верить в воскресение Христа, то значит и Мышкин не погиб, не потерпел поражения.
Финал романа «Идиот», без сомнения, и трагический, и трагедийный. Однако смысл трагедии – в катарсисе через изображение ужасного события. Не в том дело, что Мышкин не смог спасти Настасью Филипповну. Смысл финала в том, что своей трагической судьбой Мышкин (и Настасья Филипповна) должен потрясти воображение читателя и спасти не кого-то из героев романа, а самого читателя. Финал романа открытый и направлен непосредственно к читателю. Здесь возникает параллелизм Мышкин-Христос. Если Христос принес Себя в жертву и Своими страданием искупил грехи человечества, значит и Мышкин, погруженный в безмолвие (исихазм), не терпит поражения, не погибает. Если Христос не погиб на Кресте, а спас человечество, значит и Мышкин, став «безумным мира сего», не погиб сам и не был причиной гибели других героев романа. Вид героя в конце романа должен вызвать у читателя катарсис и желание непосредственно, в своей реальной жизни продолжить дело Мышкина. Герой приносит себя в жертву, чтобы спасти читателей. Здесь нет ни поражения героя, ни его вины, ни его гибели, а есть самопожертвование, спасение и катарсис – для читателя.
В заключение стоит заметить, что финал романа строго мотивированный, глубоко продуманный Достоевским и направленный к читателю, имеющий целью изменить жизнь и воздействовать на душу именно читателя, а не кого-либо из героев романа.
Литература:
Телегин С.М. Страсть и бездна Парфена Рогожина // Литература (Приложение к газете «Первое сентября»). 1994. № 37.
Телегин С.М. Словарь мифологических терминов. М., 2004. С. 27.

Роман «Идиот» - одно из величайших творений Ф.М.Достоевского. Разрабатывая сюжет этого романа, Достоевский отмечал: «Главная мысль романа - изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь. Прекрасное есть идеал, а идеал… еще далеко не выработался. На свете есть только одно положительно прекрасное лицо - Христос, так что явление этого безмерно, бесконечно прекрасного лица, уж конечно, есть бесконечное чудо». Но каково соотношение «бесконечно прекрасного» идеала, воплощением которого стал князь Мышкин, и название романа? Почему Достоевский называет своего идеального героя, призванного служить образцом для подражания, идиотом? На эти вопросы можно ответить следующим образом: главный герой романа, «Князь Христос», как иногда именует его писатель в набросках, прекрасен именно потому, что идиотичен. Но здесь следует отметить одно из главных значений слова «идиот», заимствованного из греческого языка - «отдельный, частный человек».

То есть это человек, чуждый преобладающим в его круге страстям и порокам, следовательно, не участвующий в жизни, принявшей «отрицательное направление». Он живет по законам своего внутреннего мира и не поддается внешним воздействиям. В нем сохранились первоначальные импульсы - стремление к человеческому братству и всеобщему миру. Эти природные черты чаще всего извращает страшная дисгармония, жертвой которой, сами того не замечая, становятся «нормальные», «здоровые» люди. Вот почему на Руси всегда почитали юродивых, грехом считалось обидеть отмеченного Богом. Сохранив в себе, как инок в скиту, незамутненные моральные реакции, «идиот» Достоевского симпатичен людям, забывающим, но все-таки подсознательно носящих в себе представление о христианских ценностях.

По мысли Достоевского, неглавный ум служит инструментом воли и желаний греховного сердца, полного зависти, корысти, гордости и т. д. Главный же ум связан с внутренней свободой от житейских выгод, с духовным озарением и очищением личности и соответствующим нравственным изменением окружающего мира в духе христианской любви. Не располагая силами неглавного ума, князь Мышкин не зависит от власти богатства. Он представляется юродивым, например, Рогожину, еще и оттого, что свободен от чувственных страстей. Целомудрие и неиспорченность натуры князя надежно защищают его от зависти, обид, мстительности, одолевающих других героев «Идиота». Без стремления, как показывает Достоевский, невозможно преображение внутреннего мира ни Настасьи Филипповны, ни Рогожина, ни других персонажей «Идиота», испытавших влияние князя Мышкина.

Достоевский убеждён, что носитель добра и любви, высокого и неоспоримого этического и эстетического идеала может стать спасением отдельного человека и всего человечества. Вступая в полемику с просветителями XVIII века, которые делали акцент на разумном начале в процессе обретения людьми счастья, а также с российскими радикально настроенными демократами, которые уповали на решительные акции и деяния на пути преобразования общественной жизни, Достоевский рисовал героя, который воздействовал бы на людей своим состраданием, своей безграничной любовью, верой и готовностью к сознательному «самопожертвованию всего себя в пользу всех». Идеальность центрального героя романа ощущают почти все его персонажи. Генерал Иволгин восклицает: «Князь, вы благородны как идеал! Что пред вами другие? » Патетика, свойственная этому персонажу, соединена в этом высказывании с искренним восхищением.

«Идиот» (Достоевский): смысл названия

Почему же произведение Достоевского оказалось названным столь странным и столь шокирующим читателя словом - «Идиот»? Последнее имеет несколько значений, учтённых писателем. Одно из них используется в быту и имеет бранный характер. В этом плане оно употребляется «другими» персонажами, часто в раздражении, в сердцах, людьми, которые не в состоянии понять его, которым кажется он чужим. Однако эти персонажи ощущают условность такого словоупотребления, обидное его звучание для человека, который по своему интеллекту стоит намного выше таких, как генерал Епанчин или Ганя Иволгин. Другое значение этого слова — народное. В этом случае оно близко таким обозначениям, как «убогий», «юродивый», «божий человек». Третье значение связано с болезнью Мышкина, тяжелой эпилепсией, нервным расстройством, невменяемостью или, напротив, возбудимостью. Болезни эти поразили юношу ещё в России, вследствие чего он вынужден был долго лечиться в швейцарской клинике. В четвертом смысле это слово «идиот» употреблялось в эпоху Возрождения и в XVII веке по отношению к физическим уродам, выполнявшим функцию шутов и шутих и нередко страдавшим слабоумием или, напротив, отличавшимся острым умом. Таковы Эль Примо, Себастьян де Морра, Дон Антонио-англичанин, особенно Франсиско Лескано и Бобо де Корка при испанском дворе, изображенные Д. Веласкесом, Трибуле при дворе Франциска I, Риголетто в опере Верди. «Вот ужас: быть шутом! Вот ужас: быть уродом!» — произносит Трибуле в драме В. Гюго «Король забавляется», зная, что придворные его считают чуждым им идиотом. В пятом значении это слово употреблялось в Средние века, когда идиотом, как это показал Р.- И. Хлодковский, прозывали человека, обделенного «книжной премудростью», но богатого мудростью сердца. Большинство из этих смыслов присутствуют в ёмком названии романа Достоевского «Идиот», и автор «играет» ими в тексте, показывая относительную неуместность подобного прозвания героя в начале романа (с чем не считаются люди, окружающие Мышкина) и трагическую оправданность этого обозначения — в финале. Читатели книги в конце концов убеждаются в ёмкости и меткости выбранного автором названия произведения.

Место и время действия

Своего героя, молодого князя Мышкина автор приводит из далекой горной Швейцарии в Россию, сталкивая его с «хаосом» новой действительности. Иногда писатель сознательно раздвигает место действия, вводя при помощи рассказов персонажей и собственных описаний сцены из жизни Франции (Лиона), Швейцарии, русской провинции и Москвы, но в основном события протекают в Петербурге и его пригороде — Павловске. Но это сужение места действия не мешает автору ввести в читательскую орбиту всю русскую действительность пореформенной эпохи.

Время действия в романе «Идиот» Достоевского охватывает около семи месяцев, начавшись в конце ноября 1867-го, а завершившись летом 1868. Годы эти соответствуют времени написания Достоевским произведения, которое буквально «дышит» современностью. Эпоха 60-х годов отражена в упоминаниях о судебной реформе («здесь про суды много говорят»), о строительстве железных дорог, развитом ростовщичестве, гласности, росте уголовной преступности, в раскрытии судорожных метаний персонажей романа, в изломанности характеров, в ожидании людьми «обновления», в кричащих противоречиях поведения действующих лиц, в острой борьбе идей и мнений. «Тут у вас много разного наболело и наросло», — замечает проницательный Мышкин, едва встретив столичную жизнь. Ряд высказываний персонажей подтверждает эту суммарную характеристику. «Богатства больше, но силы меньше; связующей мысли не стало». Действительно, на одном полюсе швыряющие тысячами миллионщики Рогожины, на другом — усталость аристократов Тоцких, выпадение из привычной колеи жизни Иволгиных. Сама фраза Лебедева вызывает ассоциацию с давним свидетельством, запечатленным в «Гамлете»: «Распалась связь времен». Кризисность времени повторилась в новых исторических условиях. Генерал Епанчин охвачен страхом: «В воздухе как будто что-то носится, как будто летучая мышь, беда летает, и боюсь, боюсь!» Ясно, что это не восприятие пейзажа, а ощущение эпохи. Лизавета Прокофьевна воспринимает перемены столь же обостренно: «Всё навыворот, все кверху ногами пошло». Даже пятнадцатилетий Коля в недоумении: «И как это так всё устроилось, не понимаю. Кажется, уж как крепко стояло, а что теперь?» В обществе особую власть обрели деньги, распространились аферы, коммерческие сделки, откупы, получения богатейших наследств. «В наш век все авантюристы», — замечает один из героев романа. Общество заметно криминализировалось. В книге Достоевского отражены такие нашумевшие преступления, как убийство восемнадцатилетним гимназистом В. Горским шести человек в доме купца Жемарина; как ограбление студентом университета А. М. Даниловым ростовщика Попова и его служанки Нордман. Настасья Филипповна замечает: «Ведь теперь их всех такая жажда обуяла, так их разнимает на деньги, что они словно одурели». Поэтому нельзя не ощутить внутреннюю связь «Идиота» с романом «Преступление и наказание», хотя в первом из этих произведений убийство происходит не только из-за денег, а в «Идиоте» и вообще не из-за них. Все эти приметы времени второй половины 60-х годов запечатлены в новом романе Достоевского благодаря тому пристальному вниманию, которое писатель уделил газетной информации, благодаря щедрому проникновению в роман фактов текущей общественной жизни. Всё это сделало картину нарисованной в нём жизни исторически-конкретной. Вот почему Достоевский однажды сказал о своём произведении: «Это хорошая вещь... Тут всё есть!» В значительной мере это относилось к отраженной в романе реальной российской действительности определенной эпохи.