Орден тамплиеров (темплариев), он же — орден рыцарей (воинов, воинства) Храма (милитес Темпли), храмовых господ, храмовых братьев, бедных воинов во Христе и поборников Иерусалимского Храма и проч. — первым из духовно-рыцарских орденов, созданных в Палестине и Сирии в период Крестовых походов, с самого своего основания направил свою деятельность на решение чисто военных, хотя и оборонительных, задач — в отличие, например, от основанного гораздо раньше, в 1048 г., еще задолго до начала Крестовых походов (вопреки попыткам папского престола приурочить его возникновение к освобождению Иерусалима от неверных участниками Первого Крестового похода под предводительством герцога Нижней Лотарингии Годфруа Бульонского в 1099 г.!) ордена странноприимцев (гостеприимцев или госпитальеров), прозванных впоследствии иоаннитами.

В 1119 или 1120 г. рыцари из Шампани Гуго де Пайен (Пэйн), Годфруа де Сент-Омер, Роллан, Годфруа де Бизо, Пайен де Мондидье и Арчимбаут (Одо, Одон) де Сент-Аман объединились в воинское братство, дабы, во славу Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии, стать монахами, оставаясь в то же время воинами, вести целомудренную и благочестивую жизнь по сенью Гроба Спасителя, оборонять от недругов Креста Святую Землю и оказывать вооруженную защиту благочестивым пилигримам (паломникам) на пути через опасные области Сирии и Палестины, охраняя их на пути от морского берега, к которому приставали паломнические корабли, от магометанских, а порой — что греха таить! — и от христианских придорожных разбойников. Король основанного крестоносцами в Святой Земле (Палестине и Сирии) в результате Первого Крестового похода Иерусалимского королевства Бодуэн (Балдуин) II Булонский, брат умершего вскоре после освобождения Святого Града Иерусалима от иноверного ига Годфруа Бульонского, предоставил в их распоряжение часть своего дворца, построенного на месте древнего Храма Соломонова (поэтому членов нового рыцарского братства и стали называть «храмовниками (лат.: темплариями, франц.: тамплиерами)» или «рыцарями Храма», хотя первоначально они сами называли себя «бедными воинством Христовым»), а каноники Храма Святого Живоносного Гроба Господня — несколько расположенных поблизости зданий для размещения бедных пилигримов, которым было нечем заплатить за ночлег на городских постоялых дворах.

Первоначально орденское одеяние храмовников состояло из надетой поверх брони серой монашеской рясы с небольшим прямым красным крестом (который нашивало себе на одежду большинство крестоносцев) и веревочного пояса, который они не должны были снимать, как символ целомудрия и воздержания, ни при каких обстоятельствах. Лишь по прошествии долгого времени, а именно — после взятия мусульманской крепости Аскалон (ныне — Ашкелон) в 1153 г., римский папа в награду за храбрость, проявленную храмовниками при штурме, даровал им новое орденское облачение, состоявшее из белого льняного плаща с кроваво-красным восьмиугольным крестом (символом готовности к мученичеству в борьбе за Веру) и белого льняного пояса (символа душевной и сердечной чистоты и целомудрия).

Следует подчеркнуть, что тамплиерский крест был отнюдь не восьмиконечным (с «ласточкиными хвостами» на концах), как, например, крест иоаннитов-странноприимцев или кавалеров Святого Лазаря, а именно восьмиугольным — концы этого креста расширялись в форме «иерихонских труб», в ознаменование того, что стены Аскалона пали перед тамплиерами как некогда стены библейского града Иерихона пали при звуках труб воинства ветхозаветного пророка Иисуса Навина.

На ранней печати ордена тамплиеров изображался Храм Соломонов, а позднее два всадника (храмовник и находящийся под его защитой паломник). Но со временем рисунок печати изменился и стал изображать двух вооруженных рыцарей-храмовников на одном коне, что должно было символизировать их бедность, не позволявшую якобы каждому храмовнику приобрести себе лошадь — хотя в то же время известно, что по Уставу каждому рыцарю Храма полагалось иметь не одну целых т р и лошади — боевую, походную и вьючную (которая на практике нередко заменялась мулом или лошаком) -, и, разумеется, на одного, а не на двоих!.

Недоброжелатели, однако, не замедлили истолковать изображение двух всадников на одном коне как намек на склонность храмовников к однополой любви, что сыграло позднее свою роль в процессе над тамплиерами.

Орденское знамя тамплиеров было черно-белым, хотя точно неизвестно, каким именно — то ли состоящим из двух горизонтальных полос (черной сверху и белой снизу), как знамя Прусского королевства в позднейшие времена, то ли из нескольких чередующихся черно-белых полос, то ли в черно-белую клетку, наподобие шахматной доски (вследствие чего и полы в ложах считающих себя наследниками тамплиеров направлений современного франкмасонства выложены чередующимися в шахматном порядке черно-белыми плитками).

В пользу последнего варианта говорит название главного тамплиерского знамени — «Босеан», что на старофранцузском языке означает «пегая кобыла». Тамплиеры использовали несколько различных боевых кличей: «Босеан!», «Христос и Храм!»(«Христус эт Темплум!») и, пожалуй, самый знаменитый и загадочный: «Бог Святая Любовь!» («Дьё Сент-Амур!»).

Белый цвет орденского облачения указывал на тесную связь тамплиеров с монашеским орденом цистерцианцев (носивших белые рясы), устав которых был заимствован рыцарями Храма (в то время как черное облачение иоаннитов-госпитальеров указывало на их происхождение от носивших черные рясы монахов-бенедиктинцев).

Красный цвет тамплиерского креста, являвшегося, по большому счету, символом крестоносца вообще, обязан своим происхождением событию, происшедшему на Клермонском соборе католической церкви в 1095 г. Папа римский Урбан II, получивший, как глава всех западных христиан, послание с просьбой о помощи от Василевса (Императора) Восточной Римской империи («Византии») Алексея I Комнина, владениям которого угрожали турки-сельджуки, призвал участников собора выступить в поход для защиты христиан Востока. Выражение «Крестовый поход“ тогда еще не употреблялось, сами участники этих военных предприятий для освобождения Гроба Господня от мусульман называли себя просто «пилигримами», т.е. паломниками, а свои походы - «паломничеством» («перегринацио»), подчеркивая тем самым религиозный аспект предприятия в качестве основного. В порыве воодушевления Папа Урбан, сорвав с себя багряницу, стал раздирать ее на полоски и раздавать их всем, согласившимся выступить на Восток. Они нашивали эти полоски крестообразно на одежду, желая тем самым уподобиться Христу, взять на себя Крест и нести его вослед Спасителю (многие историки высказывали сомнение в историчности этих сведений, ибо представляется весьма сложным разорвать плотную средневековую ткань, даже шелковую, на совершенно ровные полоски, но в данном случае не в этом суть). Разумеется, лоскутков от папского облачения на всех желающих не хватило. Остальным пришлось изготовить себе кресты из другой ткани, но, желая уподобиться тем немногим, которые как бы получили паломнический крест и благословение от самого наместника Бога на земле, «вице-Христа», они также использовали для своих крестов материю красного цвета, «в тон» папской багрянице.

Лишь впоследствии, по мере постепенного появления у «пилигримов» из разных стран Европы зачатков национального самосознания, матерчатые кресты на их одеждах и знаменах стали принимать различную окраску. К XIII в., если верить английскому средневековому летописцу Мэтью (Матфею) Парижскому, среди английских пилигримов утвердился червленый, т.е. красный крест («Крест Святого Георгия»); среди французов - серебряный, т.е. белый; среди итальянцев - желтый или лазоревый (синий); среди немцев - черный, среди фламандцев (нидерландцев) - зеленый, среди испанцев - пурпурный, среди шотландцев - косой серебряный «андреевский крест», и т.д. — хотя, конечно, были и исключения. Так, например, рыцари Ордена Святого Лазаря, главным образом итальянцы, носили на своих черных плащах с белой каймой крест не лазоревого, а зеленого цвета и т.п.

В то же время красный крест продолжал служить общим символом всех крестоносцев, готовых пролить кровь ради освобождения Святой Земли от гнета иноверцев. А тамплиеры служили как бы образцом, или, выражаясь современным языком, «архетипом» этого «нового рыцарства». Поэтому общие для всех крестоносцев красные кресты украшали их одеяния, щиты и флажки на копьях.

Впрочем, сохранились изображения рыцарей Храма со щитами черно-белой расцветки (наподобие их главного знамени «Босеан»), а также со щитами, украшенными красным крестом на черно-белом поле (а в некоторых случаях — даже с крестами не красного, а черного цвета, вообще-то утвердившимися в качестве эмблемы другого, Тевтонского, военно-монашеского ордена, действовавшего, в отличие от братства храмовников, под покровительством не Христа, а Его Матери — Пресвятой Богородицы Девы Марии).

Наряду с главным, черно-белым знаменем Храма — «Босеаном», засвидетельствовано также наличие у тамплиеров других знамен — двухполосного красно-белого стяга и белого стяга с красным орденским крестом.

Светские крестоносцы (миряне) нашивали себе кресты на правое, а члены военно-монашеских орденов (в том числе и ордена тамплиеров) — на левое плечо.

Девизом Ордена тамплиеров служили слова Псалма 113: «Non nobis, Domine, non nobis, sed Nomini Tuo da gloriam» («Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему дай славу»), звучащие в русском переводе Псалтири несколько иначе: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему да будет хвала».

Любопытно, что Император и Самодержец Всероссийский Павел I Петрович, с огромным уважением относившийся к традициям истинного рыцарства, при восшествии на Престол повелел отчеканить новые рубли с этим девизом Ордена тамплиеров (в сокращенной форме: «Не нам, не нам, но Имени Твоему»), вместо своего портрета, на аверсе (хотя в дальнейшем связал свою судьбу с другим военно-монашеским братством — орденом святого Иоанна Иерусалимского, 72-м Великим магистром которого он был избран). До нас дошли (в частности, на гравированном портрете Императора Павла I 1796 г.) даже изображение государственного Герба Российской Империи -коронованного двуглавого орла — с тамплиерским лапчатым крестом (вместо традиционного образа святого Георгия Победоносца) на сердцевом щитке.

Орден тамплиеров был официально узаконен Папой (а точнее — антипапой) римским Гонорием II только в 1128 г.

В 1128 г. монах Цистерцианского ордена (именовавшегося также «орденом Сито») Бернар Клервоский, тогдашний «духовный отец» западных христиан, суровый мистик и упорный защитник иерархического авторитета, пользовавшийся в свое время на Западе всеобщим почитанием и преклонением, по настоянию короля Иерусалимского Балдуина Булонского сочинил первый проект орденского устава храмовников. Его правила, подтвержденные собором римско-католической церкви в Труа, легли в основание дальнейших 72 параграфов тамплиерского Устава (Статута, или Статутов). Они повторяли положения, которые брат Гуго де Пайен и его соратники положили в основу своей духовно-рыцарской общины, и присоединили к ним отдельные параграфы из Устава древнего братства иерусалимских «каноников Гроба Господня» (сепульхриеров), а также из устава монашеского ордена цистерцианцев, реформированного тем же Бернаром Клервоским.

Новыми были лишь те пункты Устава, которые касались военной деятельности ордена. Кроме подробных указаний относительно молитвенных правил, порядка богослужения, соблюдения постов и обхождения с больными и убогими, храмовникам внушалась необходимость почтительного отношения к престарелым и беспрекословного повиновения вышестоящим орденским начальникам. Всякий рыцарь Храма был обязан избегать каких бы то ни было мирских удовольствий, развлечений и наслаждений, в том числе такой излюбленной забавы западного рыцарства, как турниры и охота (кроме охоты на львов). Членами ордена Христа и Храма могли состоять и женатые, но они не имели права носить орденские отличительные знаки (белый льняной плащ и пояс).

Никаких украшений на платье и оружии не допускалось, равно как и пользование родовыми гербами. Как истые монахи, члены ордена Храма в мирное время были обязаны оставаться в своих кельях, делить со своими собратьями скромную общую трапезу и довольствоваться жестким ложем (на двоих полагалось одно одеяло), коротко стричься, не брить бороду и редко мыться, демонстрируя этим презрение к плоти. Братьям Ордена тамплиеров воспрещались всякие праздные разговоры. Без разрешения начальника они не имели права отлучаться из общежития и не могли ни с кем обмениваться письмами, даже с родителями. Вместо мирских развлечений тамплиер был обязан усердно молиться и ежедневно, со слезами и стенаниями, приносить покаяние Богу. Радостно и безбоязненно должны были рыцари Христовы идти на смерть за святую веру, проявляя постоянную готовность «душу свою положить за други своя».

Иногда встречаются утверждения, что тамплиерам, как и членам других духовно-рыцарских Орденов, запрещалось участвовать в любимых развлечениях тогдашнего рыцарства — турнирах. Данное утверждение, в общем, соответствует истины, но за одним исключением. «Братьям-рыцарям» ордена Христа и Храма дозволялось участвовать в наименее опасной для жизни и здоровья форме турнира — групповой конной схватке, участники которой бились тупым оружием (так называемом «бугурте», или «беурте»). При этом уставом оговаривалось, что участвующие в «бугурте» тамплиеры должны были не метать свои копья в противника, а биться копьями, держа их в руках. Поэтому известный всем нам по роману сэра Вальтера Скотта «Айвенго» — одной из любимых книг нашего детства — храмовник Бриан де Буагильбер, мог, не нарушая орденского устава, участвовать в «бугурте» во время турнира в Ашби де ля Зуш, а вот в одиночном единоборстве — не мог. Впрочем, сам автор не раз подчеркивает дерзость и недисциплинированность Буагильбера и его непокорство орденским властям, так что…кто его знает?

Новому ордену, в котором жизнь и смерть его членов принадлежали Самому Христу, были отверсты сердце и руки христиан всей Западной Европы. В тамплиерах видели бойцов во славу Божию, которые, чуждые всякого честолюбия, возвращались из битвы в тишину своих храмов; молящихся монахов, которые, однако, никогда не наслаждались безмолвной тишиной и безмятежностью монастырской жизни; воинов, смело шедших навстречу опасностям и жаждавших самопожертвования. Своим сочинением «О похвале новому рыцарству», написанному в честь недавно основанного ордена храмовников, Бернар Клервоский добился всеобщего признания этого «ордена нового типа», а именно — духовно-рыцарского ордена. Тем самым именно благодаря брату Бернару произошло слияние двух прежних великих идеалов Средневековья — монашеского и рыцарского, в единое целое.

То обстоятельство, что средневековое рыцарство являлось не просто воинской кастой, существовавшей в той или иной мере у всех народов и во все времена, подтверждается тем звучанием и содержанием, которые сохранили даже в нашем сегодняшнем языке слова «рыцарь» или «кавалер». С этими словами неотъемлемо связаны такие понятия, как ЧЕСТЬ, САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ, ЗАЩИТА ВДОВ, СИРОТ И ВООБЩЕ ВСЕХ УБОГИХ СЛАБЫХ И БЕЗЗАЩИТНЫХ, ВЕРНОСТЬ ДОЛГУ и другие ДОБРОДЕТЕЛИ — не побоимся этого слова! С другой стороны, оказалось не так уж трудно слить воедино монаха и рыцаря, ибо монах Восточной Церкви (а первые монахи и монастыри появились на Востоке, прежде всего в Египте) превратился на христианском Западе в члена монашеского ордена.

Ушедший от мира и всего, что в мире, инок-аскет, живший только молитвой и стремлением к спасению собственной души, превратился на Западе в живущего по четко регламентированному духовному уставу, в соответствии с новым, строгим распорядком орденского монаха — подчиненного строжайшей дисциплине воина Церкви. Его жизнь была настолько схожа с жизнью воина (рыцаря), что легко удалось слить эти два типа воедино. Из этого слияния родилось нечто новое — рыцарь духовно-военного Ордена, не относившийся всецело ни к рыцарскому, ни к духовно-монашескому миру, а служивший как бы связующим звеном между этими обоими мирами.

Этот новый тип человека и христианина нашел свое наиболее полное выражение в традициях и действительности ордена храмовников. Если дотоле постриг принимали только священники и монахи, то отныне особое духовное посвящение, необходимое для осуществления их особой духовной миссии, стали принимать и рыцари. Если дотоле чтение Часослова было обязанностью только священников и монахов, отныне это стало и обязанностью рыцаря ордена, даже во время несения военной службы (правда, в форме кратких молитв). Если ранее только монастыри были обязаны постоянно творить дела милосердия, предоставляя нуждающимся кров и пищу, то отныне и замки рыцарского ордена стали выполнять те же задачи.

Вскоре вся Европа оказалась усеяна тамплиерскими подворьями («домами Храма»). Если дотоле образование, умение читать, писать и изъясняться на «международном» латинском языке было исключительной привилегией священников и монахов, то теперь, если верить летописям, многие тамплиеры (не только священники Ордена, но и братья-рыцари!) были настолько образованы, что умели читать, писать, считать и свободно владели не только орденским «языком общения» — французским — но и латынью, многие арабским, а некоторые даже древнееврейским!

Ордену Храма приписывали владение 10 000 замков или крепостей (хотя в действительности не все тамплиерские владения группировались вокруг каменных укреплений, как во «фронтовых» или прифронтовых» зонах — в Святой Земле, Испании или Португалии — многие из них были просто огороженными или даже неогороженными усадьбами), и, хотя недвижимость тамплиеров была много меньше недвижимости, скажем, орденов цистерцианцев или иоаннитов-госпитальеров, движимое имущество храмовников оценивается некоторыми исследователями примерно в 112 миллиардов евро. Хотя это несомненное преувеличение, но все-таки орден «бедных рыцарей Христа» накопил огромное богатство, полученное им из следующих основных четырех источников:

1)»доброхотных даяний», получаемых тамплиерами от благочестивых христиан (обычно «на помин души» или «во искупление грехов») в большом количестве на протяжении 200 лет существования их ордена;

2)военных трофеев, захваченных на мусульманском Востоке (рыцари-монахи ордена Храма принимали активное участие в грабежах, что им было дозволено особой папской буллой 1139 г.;

3)даров паломников: паломничество во все времена было прибыльным делом;

4)банковских операций — пользуясь своей независимостью (или, точнее, подчиненностью только папе римскому — «наместнику Самого Бога на Земле»), высочайшим престижем и тем, что для него не существовало границ, орден Храма создал мощнейшую финансовую организацию, не знавшую себе равных в христианском мире и являвшуюся эффективнейшей альтернативой международной иудейской банковско-ростовщической системе.

Возможно, последнее обстоятельство заслуживает особого внимания исследователей. Дело в том, что с легкой руки французских антимасонских писателей и публицистов конца XVIII, XIX и начала ХХ в. (аббата Баррюэля, Флавиана Бренье и др.), чьи идеи были подхвачены, между прочим, их русскими (в частности, «черносотенными») эпигонами (в частности С. А. Нилусом, Г.В. Бутми де Кацманом, А.С. Шмаковым и др.), тамплиеров (наряду с южнофранцузскими катарами-альбигойцами) стали изображать адептами некоей «ереси жидовствующих». Между тем, никогда ранее (ни в протоколах французских инквизиторов, допрашивавших арестованных по обвинению в ереси тамплиеров, ни в хрониках современных процессу тамплиеров средневековых летописцев) храмовников не обвиняли в склонности к иудейству. Хотя вообще-то обвиняли их в чем угодно — от отрицания Христа как Бога до чернокнижия, мужеложества и сговора с «вавилонским (египетским — В.А.) султаном»!.

Чрезвычайно характерным в данной связи представляется образ Магистра храмовников брата Луки Бомануара, командоров Храма братьев Бриана де Буагильбера, Конрада Мон-Фитчета, Альберта де Мальвуазена и прочих храмовников, изображенных сэром Вальтером Скоттом (между прочим, «вольным каменщиком» высоких степеней посвящения) в «Айвенго» свирепыми ненавистниками иудеев, прикасающимися к «проклятым сынам Иуды» не иначе как мечом (по выражению Бомануара), готовыми сжечь на костре бедную иудейскую девушку Ревекку и т.д.

Понятно, что ни о какой вовлеченности подобных «пламенных антисемитов» ни в какую «ересь жидовствующих» и речи быть не может. Надо думать, почтенный масон, шотландец Вальтер Скотт хорошо знал, о чем он писал — а ведь именно в шотландском масонстве по сей день существуют «тамплиерские» градусы (степени)! А если прибавить к столь ярко выраженной и общеизвестной юдофобии тамплиеров то обстоятельство, что они весьма успешно конкурировали с иудеями в области банковского дела (как еще будет сказано ниже), то, возможно, историкам имело бы смысл поискать в «гнусном деле тамплиеров» (выражение Вольтера) «иудейский след». Ведь для устранения конкурентов существует множество способов. Известно, что в Испании главы тамошних иудейских общин (худерий) не считали для себя зазорным обращаться в католическую инквизицию с просьбой «заняться» не только «христианскими» еретиками, но и иудеями, замеченными раввинатом в отклонениях от чистоты иудейской веры. Да и осуждение Иисуса Христа на распятие было, если верить евангельской традиции, осуществлено по аналогичной схеме, чужими руками…

В нашу капиталистическую эпоху наибольшее восхищение вызывает, вероятно, именно финансово-банковская сторона деятельности тамплиеров, благодаря которой многие склонны считать их изобретателями современной банковской системы. Именно храмовники, по мнению многих, ввели в обращение все виды кредита, долговые расписки, чеки и векселя на предъявителя (имевшие до того хождение лишь среди иудеев).

В действительности рыцари Храма изобретателями банковской системы не были,однако созданная их орденом банковская система действительно достигла большого размаха. благодаря тому, что каждое командорство ордена Храма имело собственные филиалы («прецептории»). Скорее всего, это произошло во многом спонтанно.

С трудом верится, что «бедные рыцари Христа» изначально создавали банки исключительно с целью обогащения. Хотя они и не отказывались использовать их как средство получения прибыли, саму эту прибыль они расходовали, прежде всего на войну с сарацинами в Святой Земле (то есть крайне нерационально, с точки зрения любого финансиста — как тогдашнего, так и теперешнего).

Создание дорожной сети, охрана обозов, устройство складов и постоялых дворов со всей очевидностью доказывают, что не менее важной целью тамплиеров было развитие торговли, а торговля не может существовать без обменных операций между областями и без надежной защиты этих обменных операций.

Свобода передвижения и перевозки товаров очень быстро привели к такой форме торговли, при которой обойтись без денег оказалось уже невозможно.

Мы ни в коем случае не должны забывать, что в эпоху Крестовых походов в большинстве стран тогдашнего мира (кроме, разве что, Китая — если верить «Книге» Марко Поло) имели хождение не бумажные банкноты, а золотые, серебряные или медные монеты, которые, в силу своей тяжести, требовали для перевозки особых транспортных средств, а именно обозов из вьючных животных, подверженных всем случайностям и опасностям дороги. К тому же они представляли собой лакомую приманку для грабителей.

Чтобы уменьшить финансовый риск, тамплиеры ввели в своих владениях так называемые заемные письма, хотя не следует думать, будто рыцари Храма были их изобретателями. Еще до тамплиеров заемные письма были введены в обиход ломбардскими и венецианскими ростовщиками и банкирами (отличить которых друг от друга тогда было, пожалуй, не менее просто, чем сегодня).

Система заемных писем была крайне простой. Какое-либо частное лицо привозило свои металлические деньги, скажем, в Парижское командорство тамплиеров. Казначей Парижского командорства храмовников выдавал данному частному лицу взамен принятой на хранение суммы в звонкой монете заемное письмо в другое командорство Ордена Храма — скажем, Иерусалимское. Прибыв в Иерусалим, означенное частное лицо являлось в местное командорство ордена тамплиеров и, по предъявлении заемного письма, получало точный эквивалент своего помещенного в парижское казначейство ордена денежного вклада в любой монете, по своему выбору.

Благодаря введенной тамплиерами в своих владениях системе заемных писем отпадала необходимость осуществлять дорогостоящую (с учетом необходимости оплаты транспортных средств, вооруженного конвоя, пошлин и сборов при пересечении бесчисленных «таможенных рогаток» на границах между владениями бесчисленных крупных и мелких сеньоров, и прочих дорожных расходов).

Это было особенно важно для крупных торговцев. Во время путешествия они имели при себе только заемное письмо — выданный им храмовниками лоскут пергамента или бумаги, совершенно бесполезное для вора или грабителя, не имевшего никаких шансов этот лоскут где-либо «обналичить». Дело в том, что, судя по всему, тамплиеры использовали и дополнительные гарантии на случай воровства, грабежа или утери заемного письма и попадания его в руки «неавторизованных лиц». Заемные письма составлялись особенно тщательно, с использованием кодированных значков, понятных лишь тому орденскому казначею, который должен был их расшифровать. Однако загадка криптографии, которой пользовались тамплиеры для легитимации заемного письма, выданного в одном командорстве ордена Храма, в глазах казначея другого командорства, осталась неразгаданной по сей день.

При учете заемных писем тамплиеры взимали определенный процент за производство обменной операции. Однако никто из клиентов тамплиерских банков никогда не жаловался на чрезмерность подобных сборов (а ведь тамплиеры к тому же обеспечивали обозы со звонкой монетой орденской вооруженной охранной, несравненно более надежной и боеспособной, чем какие бы то ни было наемные воины)!

Вне всякого сомнения, банки храмовников отличались безупречной честностью. В противном случае обладатели наличности не усвоили бы себе так быстро привычку отдавать свое имущество под охрану тамплиеров и даже прибегать к их услугам в качестве казначеев. В домах Храма хранилась казна многих епископов. Королевские судьи и духовные лица разных рангов обычно передавали те богатства, владение которыми могло стать причиной тяжбы в их судах, монастырям или церквям. Однако со временем они стали предпочитать доверять свое имущество ордену тамплиеров, внушавшему им уважение и чувство безопасности за вверенные его попечению богатства своей внушительной военной силой.

Так в командорствах тамплиеров, представлявших собой настоящие крепости, скопились огромные ценности, отданные на хранение «бедным рыцарям Христа». Храмовники со временем превратились в умелых комиссионеров, для которых не было никаких секретов в сфере бухгалтерского учета. Как говаривали злые языки, «в прецепториях у храмовников хранилось больше закладных писем, долговых расписок и бухгалтерских книг, чем догматических трактатов и молитвенников».

Мало того — даже сам «христианнейший» король Франции доверил свою казну Храму, и казначей парижского Храма (Тампля) стал одновременно казначеем короля Французского. А папы римские постоянно прибегали к услугам тамплиеров для сбора и учета налогов, взимаемых римско-католической церковью. Все дома (подворья) ордена Храма в Европе имели счета, открытые на имя Папы римского. Храмовники были обязаны собирать и накапливать суммы, поступавшие на имя Папы, как их верховного суверена.

Между прочим, французские храмовники, нарушив прямой запрет короля Франции Филиппа IV Красивого в период наивысшего обострения конфликта последнего с папским престолом, направили в Рим в виде векселей деньги, собранные для папы римского французским духовенством (что наверняка не улучшило отношение короля Филиппа к ордену Храма).

Храмовники занимались как денежными переводами и взаиморасчетами, так и финансовыми операциями, так сказать, повышенной сложности. К примеру, тамплиерами на регулярной основе осуществлялся перевод в «Заморье» (Утремер, Левант) общей суммы налоговых поступлений, собранных в Европе для владений крестоносцев в Сирии и Палестине. «Бедные рыцари Христа и Храма» активно вели торговлю драгоценными металлами, составляя конкуренцию не только иудеям, но и ушлым ломбардцам (от которых, между прочим, происходит всем известное слово «ломбард»), и успешно конкурируя с крупнейшими банками итальянских торговых городов-республик.

Некоторые из «доброхотных даяний», дарованных Храму, представляли собой всякого рода пошлины, доходы и прибыли (с рынков, церквей, перевозки товаров и пр.). Вследствие этого казначеи Храма приобрели сноровку в учете и взимании подобных доходов, так что даже королевская власть нередко обращалась к тамплиерам, чтобы обеспечить поступление доходов в королевскую казну.

Так, например, Пайенский командор ордена Храма стал королевским сборщиком налогов в графствах Шампани и Фландрии. Полученные в денежной форма налоговые поступления с этих двух богатейших областей перевозились под охраной тамплиеров в парижский «дом Храма» (франц.: «Мэзон дю Тампль»), обычно именовавшийся просто «Храмом» («Тампль»), за неприступными стенами которого хранилась как орденская, так и французская королевская казна.

Выступая, с одной стороны, в роли откупщиков, тамплиеры, обладая солидной наличностью, часто и охотно давали деньги взаймы. Так, храмовники ссудили огромную сумму королю Филиппу Красивому на приданое для его дочери, которую король иначе не смог бы выдать замуж. Многие епископы также брали у храмовников крупные ссуды. Лишь благодаря таким займам эти князья церкви смогли возвести подобающие их званию дворцы.

Однако храмовники не менее охотно кредитовали не только «корпоративных клиентов», но и «физических лиц» лиц. Самый ранний документ о предоставлении тамплиерами займа частному лицу датируется 1135 г., то есть начальным периодом истории ордена Храма.

«Бедные рыцари Христа» практиковали «ипотечное кредитование», то есть выдачу ссуды под залог — совсем как нынешние ипотечные банки.

Вскоре после основания орден тамплиеров освободился от духовной опеки и контроля со стороны латинского Патриарха Иерусалимского (а позднее — и со стороны епископов) и перешел в прямое подчинение римского Папы, при дворе которого постоянно пребывал орденский посол, т.н. «прокуратор». Все рыцари-храмовники получили от Папы исключительное, уникальное право исповедовать в военно-полевых условиях любого собрата по ордену и отпускать ему грехи! С другой стороны, братья-священники играли активную роль во всех сферах орденской жизни, не ограничиваясь только духовным окормлением своей паствы. Эти капелланы были обязаны вести безупречный образ жизни, во всем повиноваться Великому магистру и жить в определенном месте. Клирики аристократического происхождения могли достигать в ордене Христа и Храма высших должностей.

Ярким подтверждением этого обстоятельства являются материалы положившего конец существованию ордена Храма «гнусного процесса тамплиеров» — среди арестованных и осужденных храмовников числилось чрезвычайно много капелланов, т.е. священников. Начиная с середины XIII в. капелланы при вступлении в орден Храма должны были произносить те же клятвы, что и рыцари-монахи. Среди прочих членов ордена Христа и Храма священники выделялись лишь благодаря привилегиям, связанным с их духовным саном. Тем не менее, только после ревизии Устава в середине XIII в. члены ордена Христа и Храма Соломонова стали формально подразделяться на «братьев-рыцарей», «братьев-священников» (и те, и другие были монахами), «полубратьев», или «услужающих братьев» (воинов и служителей), именуемых иногда «братьями-клиентами» (лат.: «фратрес клиентес»).

Правила, выработанные для ордена тамплиеров на церковном соборе в Труа при деятельном участии Бернара Клервоского («Регула пауперум коммилитонум Христи Темпликве Саломоници», что в переводе с латыни на русский означает: «Правила бедных соратников Христа и Храма Соломонова») содержали почти одни только общие положения, а потому, в соответствии с потребностями времени, вскоре понадобилось их расширение и преобразование.

Эти добавления получили окончательную редакцию к середине XIII в. и составили вместе с «Правилами» одно систематическое целое. Кстати, знакомство с полным орденским уставом (латинская и французская редакция которого частично различались) у храмовников, в отличие от других орденов, требовалось только от высших членов тамплиерской иерархии.

Низшие члены ордена Христа и Храма знакомились с Уставом лишь постольку, поскольку это диктовалось их служебным положением. Они были обязаны иметь лишь представления и сведения об общем духе, целях и задачах ордена, в котором состояли. Данное обстоятельство позднее послужило одной из причин распространения самых фантастических небылиц о якобы исповедовавшемся в недрах ордена храмовников «тайном еретическом (но не иудейском!) учении», идолопоклонстве и т.п. абсолютно недоказуемых гипотез — конечно, если не считать признание поджариваемыми на медленном огне и вздернутыми на дыбу обвиняемыми доминиканской инквизицией храмовниками своей вины «царицей доказательств» (в соответствии с воззрениями кровавого сталинского прокурора Андрея «Ягуарьевича» Вышинского)! Кстати говоря, аналогичных подозрений и обвинений не избежали и члены других военно-монашеских Орденов, включая странноприимцев-иоаннитов, традиционных соперников ордена рыцарей Христа и Храма. Даже в, казалось бы, просвещенном ХХ веке немецкая оккультистка Марта Кюнцель, состоявшая в ордене Золотой Зари английского черного мага и сатаниста Алистера Кроули, всерьез утверждала, что в недрах ордена иоаннитов существовала тайная языческая секта, чьи члены совершали человеческие жертвоприношения на развалинах изображающего Гигантомахию (битву олимпийских богов с гигантами — а не с титанами, как, к сожалению, порой приходится читать!) Пергамского алтаря в Малой Азии. Как говорится, усердие не по разуму… А впрочем, довольно об этом…

Община рыцарей Христа и Храма Соломонова имела строго иерархическое устройство.

Во главе ордена тамплиеров стоял Великий магистр, или мастер (лат. Mагистер Темплариорум), избираемый простым большинством голосов особым комитетом (советом), состоявшим из членов Капитула и утверждаемый Капитулом в должности, по своему рангу уравненный Папой римским с независимыми владетельными государями, а по достоинству — с епископами. Хотя во всех важнейших вопросах требовалось согласие Капитула, решавшего их опять-таки большинством голосов, и Магистр был обязан повиноваться ему, он все же обладал чрезвычайно широкими полномочиями — например, правом самому назначать высших должностных лиц ордена Храма.

Ближайшую свиту Великого магистра (именовавшегося по-немецки «гроссмейстер», по-французски — «гран-мэтр», по-итальянски — «гран маэстро», по-английски — «грэнд-мастер», по-испански — «гран местре», по-португальски — «гран мештри») составляли:

1. капеллан (духовник)

2. искусный писец-клирик, в совершенстве владеющий латынью,

3. «сарацинский» (т.е. арабский) писец или европеец, владеющий арабским языком и письмом,

4. два оруженосца,

5. двое личных конных слуг из числа членов Ордена,

6. рыцарь, исполнявший обязанности ординарца,

7. кузнец-оружейник, ковавший и чинивший доспехи и оружие Магистра,

8. два конюха, в обязанности которых входил уход за его боевым конем,

9. личный повар,

10. два так называемых «адъюнкта» — орденские рыцари из благороднейших родов, составлявшие ближайший совет Магистра.

В случае отсутствия Магистра по каким-либо причинам (отъезд, болезнь, смерть в бою или плен) его заменял «сенешаль» (по-латыни: «сенескалкиус»). Сенешалю прислуживали два оруженосца, орденский брат из низших чинов, капеллан, писцы и двое пеших слуг.

«Маршал» (по-латыни: «марескалкус») был главным полководцем ордена Храма и заведовал его военным делом. В военное время «братья-рыцари» и «услужающие братья» состояли под его непосредственным началом.

«Великий прецептор (по-латыни: «магнус прецептор») Иерусалимской области» был хранителем орденской казны. В этом своем качестве он ведал также размещением братьев по различным орденским замкам-монастырям и надзирал над всеми орденскими поселениями, фермами и имениями. Под его начальством находились также принадлежавшие Храму корабли, стоявшие на якоре в порту Сен-Жан д’Акра (Акры, Аккона, Аккарона или Птолемаиды). Он же распоряжался военной добычей. При нем находился орденский «портной» («интендант»), ведавший снабжением братьев ордена одеждой, а их коней — сбруей.

В обязанности «комтура (командора) Святого града Иерусалима» входило выполнение первоначальной общеорденской задачи тамплиеров. Вместе с десятью рыцарями Христа и Храма под черно-белым орденским знаменем «Босеан» он должен был сопровождать паломников к реке Иордану, снабжая их необходимыми припасами и лошадьми.

Подобные же высшие орденские должности были введены тамплиерами позднее и в провинциях, на которые начиная с XII в. были разделены владения ордена Храма, а именно — в графстве Триполийском, княжестве Антиохийском, Франции, Англии, Пуату, Арагоне, Португалии, Апулии (Южной Италии) и Венгрии. Каждая орденская провинция управлялась особым провинциальным приором, или комтуром (командором), которому были подчинены комтуры отдельных, более мелких, тамплиерских территориальных единиц — комтурств (командорств), в свою очередь, подразделявшихся на еще более филиалы («прецептории»).

Магистру подчинялись Великие приоры, Великим приорам — байлифы (именовавшиеся также бальи или пилье, что буквально означает «столпы», «опоры»), байлифам — приоры, а приорам — командоры (или комтуры). Следует, однако, учитывать, что титулатура высших должностных лиц ордена Храма в разные времена и в разных странах существенно варьировалась. Так, Великий приор мог именоваться «Комтуром (командором) провинции», «Магистром» или «Великим прецептором», а командор (комендант орденского замка-монастыря) — «прецептором».

Название должности «прецептора» происходит от того, что он был обязан выполнять порученную ему магистром задачу (от лат. «преципимус тиби» = «поручаем тебе»).

Как мы уже знаем, члены ордена Храма подразделялись на рыцарей, капелланов-священников и услужающих «братьев-сервиентов» (лат. фратрес сервиентес), от названия которых произошло впоследствии слово «сержант».

Сервиенты, в свою очередь, подразделялись на оруженосцев, сопровождавших «братьев-рыцарей» в военных походах, и на разного рода служителей (слуг) и ремесленников. Наряду с этими тремя разрядами (чинами) тамплиеров существовал еще и четвертый — светские члены ордена («полубратья», по-латыни: «семифратрес» или «димидии»).

Хотя, если быть точнее, «полубратья» собственно членами ордена Храма не считались (в частности, потому, что не приносили трех монашеских обетов нестяжания, послушания и безбрачия). В их число входили как дворяне, так и люди простого звания, мужчины и женщины, которые по собственной воле выполняли целиком или частично орденские предписания, но не жили в орденских замках-монастырях (подобно монашествующим в миру). К числу этих светских членов ордена Храма принадлежали также «донаты» (по-латыни: «донати»), добровольно оказывавшие ордену какие-либо услуги, и так называемые «облаты» (по-латыни: «облати»), уже с детства предназначенные родителями ко вступлению в орден Храма и воспитанные в духе верности его Уставу.

Каждому рыцарю ордена Храма, как уже говорилось, полагалось иметь три лошади, одного оруженосца и один шатер. Все члены ордена храмовников получали одинаковые по качеству и количеству пищу, оружие и одежду.

Из числа услужающих братьев, которые в отличие от белых одеяний «братьев-рыцарей» носили черную и коричневую одежду и такой же плащ, назначались пять низших должностных лиц ордена Христа и Храма Соломонова:

так называемый «подмаршал» («низший маршал»), в непосредственном подчинении у которого в военное время находились все «сервиенты»,

1. знаменосец ордена,

2. управляющий земельными владениями ордена,

3. главный кузнец ордена,

4. комтур (командор) порта Акра (Сен-Жан д’Акр).

«Подмаршал» считался помощником главного орденского Маршала и обязан был обеспечивать орден Храма оружием и держать это оружие в порядке. Знаменосец, возивший в боях «Босеан» за Магистром, был в то же время начальником всех оруженосцев, которых он приводил к присяге, а по окончании срока их воинской службы увольнял.

Уставом тамплиеров было точно определено, сколько каждому орденскому брату полагалось одежды, постельных принадлежностей и оружия; был точно установлен порядок дня в отношении молитв, посещения храма, трапез и т.д., Столь же строго и подробно регламентировались все военные обычаи в походе, при осаде, в лагере, на поле боя, распорядок дня и работа капитула. За престарелыми, слабыми и больными «орденскими братьями» был установлен чрезвычайно внимательный уход. Орденский «альмоньер» («милостынедатель»), то есть попечитель о бедных, получал ежедневно десятую часть всех хлебных запасов для раздачи нуждающимся.

Существовало также специальное Уложение о наказаниях, предусматривавшее различные кары за нарушение орденских правил. Преступления (воровство, убийство, бунт, побег, кощунство, трусость перед лицом врага, сообщение постановлений Капитула не допущенному к участию в заседаниях Капитула брату, симония и содомия) карались исключением из ордена Храма, а менее тяжелые проступки (неповиновение начальникам, клевета на брата, оскорбление действием брата или другого христианина, общение с продажными женщинами, отказ брату в пище и питье) — временным лишением права на ношение орденской одежды.

Изгнание из ордена Христа и Храма означало неизбежное лишение изгнанного недостойного члена источника существования — ведь, вступая в орден, тамплиер вносил в него все свое имущество, которое обратно уже не возвращалось. Кто лишался белого орденского плаща, был обязан трудиться вместе с рабами, есть на голой земле и не сметь прикасаться к оружию. Даже после того, как ему возвращали орденский плащ, он уже никогда не мог достичь в ордене высшей должности или давать показания против кого-нибудь из братьев.

Желавший вступить в орден тамплиеров в качестве полноправного члена («белого плаща») должен был обладать отменным здоровьем, происходить от законного брака и из рыцарского рода. Он также должен был не состоять в браке, не быть отлученным от Церкви, не быть связанным присягой с каким-либо другим духовным Орденом и не добиваться приема в Орден при помощи посул или подарков.

Перед торжественным приемом в орден Храма кандидата, успешно отбывшего год предварительного искуса (послушничества, или новициата), два «брата-рыцаря» отводили его в особую комнату при орденском храме на собеседование о серьезности его намерений и обременительности тех обязанностей, которые он собирается взять на себя. Если же кандидат, вопреки всему, оставался твердым в своем решении, то, с разрешения Капитула, его вводили в храм, приводили к присяге на Святом Евангелии и с соблюдением торжественных церемоний облачали в белый орденский плащ.

Самовольно выходить из ордена тамплиеров было строжайше запрещено. Если выбывший из ордена храмовник снова хотел в него вернуться, он должен был в любую погоду стоять с непокрытой головой у входа в «орденский дом» и, преклоняя колена перед каждым входящим и выходящим храмовником, слезно молить о прощении.

По прошествии определенного времени «альмоньер» предлагал «заблудшему брату, сотворившему достойный плод покаяния», подкрепиться скромной пищей и питьем и сообщал капитулу, что брат-отступник молит проявить милосердие и принять его обратно в орден Храма. В случае согласия капитула, кающийся проситель, голый по пояс и с веревкой вокруг шеи, являлся перед собранием капитула, на коленях и со слезами сердечного сокрушения молил о приеме и заявлял о своей готовности понести самое суровое наказание. Если он затем в течение назначенного срока приносил «достойный плод покаяния», капитул возвращал ему его прежнюю орденскую одежду.

Как уже говорилось выше, Великий магистр тамплиеров принимал важные решения не единолично, а лишь посовещавшись с «Генеральным капитулом» (в особо экстренных случаях — с Иерусалимским конвентом, то есть с общим собранием всех тамплиеров, несших службу в Иерусалиме) и только с их согласия мог объявлять войну, заключать мир, совершать покупки и продажи и т.п. Генеральный капитул состоял из высших должностных лиц всех орденских областей и наиболее опытных рыцарей, приглашаемых на совет Великим магистром; Капитул этот созывался лишь в особо важных случаях вследствие сопряженных с ним чрезвычайных расходов.

Орденские дела, касавшиеся только отдельной провинции, обсуждались на заседании провинциального капитула тамплиеров под председательством соответствующего прецептора. Поскольку орден тамплиеров благодаря своему воинственному характеру, привлекавшему к вступления в него многочисленных представителей знати, в наибольшей степени отвечал тогдашним представлениям об идеальном рыцарстве, раскрашенному в самые яркие краски поэтической фантазией того времени (не случайно в «Парсифале» Кретьена де Труа и Вольфрама фон Эшенбаха хранителями Святого Грааля выступают рыцари-храмовники!) и пользовался благоволением государей, щедро одаривавших его землями и привилегиями, численность тамплиеров быстро возрастала.

Столь же стремительно росли богатства и владения ордена, хотя и подчиненные его главному иерусалимскому «Храму», но разбросанные по разным странам, что оказалось позднее одной из причин его слабости. Со всех сторон стекались к Ордену богатые приношения в виде коней и оружия. По завещаниям ему отказывалась десятая часть крупных состояний, огромные земельные владения, процветающие хозяйства, важные привилегии. При дворах в Париже и Лондоне и во дворцах испанских королей храмовники занимали наиболее почетные должности.

Представляется совершенно очевидным, что через руки тамплиеров проходили громадные суммы денег, которые они могли бы накапливать у себя в виде громадных запасов драгоценного металла. Однако они этого не делали, если не считать «валютных резервов», необходимых для осуществления банковских операций. В противном случае тамплиеры могли бы парализовать всю экономическую жизнь Европы и Святой Земли, а этого не произошло!

Культура, торговля, ремесло, строительство способны развиваться только при условии постоянного оборота денег. Между тем, объем оборотных средств оставался постоянным и равнялся весу затраченного на их производство металла. Ведь, как мы уже указывали выше, тогда еще не существовало бумажных денег, которых ныне в состоянии выпустить практически в неограниченном количестве правительство любой страны (а не только Китая)!

Если бы такая мощная международная организация, как Орден Храма, занялась накопительством, очень скоро объем наличности существенно сократился бы, что затруднило бы обмен и замедлило темпы развития цивилизации.

Но львиная доля денежных средств, которыми располагал Храм, уходила на обеспечение «священной войны» и на новые приобретения.

К 1260 г. орден тамплиеров насчитывал в своих рядах, по оценкам разных авторов, от 15 000 до 20 000 одних только «братьев-рыцарей», не говоря о священниках, служителях и воинах, и владел 9 000 комтурств (командорств), бальяжей (баллеев) и прецепторий («храмовых подворий» или «домов Храма»). Последние представляли собой укрепленные усадьбы замково-монастырского типа, пользовавшиеся правом экстерриториальности. Проживавшие в этих замках-монастырях тамплиеры, как рыцари, так и священники, в знак своего монашеского звания носили тонзуру и по указу Папы римского с 1162 г. подчинялись не местным епископам, а только своему орденскому духовенству. Местные епископы не были вправе требовать церковную десятину с орденских земель.

По могуществу и богатству орден тамплиеров мог смело соперничать со всеми государями Христианского мира. Но, сделавшись повсюду государством в государстве, со своим собственным и — самое главное! — постоянным войском, собственным судом, собственными церквями, собственной полицией и собственными финансами, он стал вызывать зависть и недоверие светских государей, тем более, что римские папы, стремившиеся подчинить этих монархов своей власти, оказывали подчиняющимся только Апостольскому престолу воинственным рыцарям-монахам в белых плащах с красным крестом всяческое покровительство. Римские понтифики не находили слов для выражения своей благосклонности людям, искренне готовым умереть за веру и представлявшимся им искренне преданными Папской тиаре.

В ущерб многим епископам и общей массе монашества они осыпали орден храмовников неслыханными привилегиями и всевозможными отличиями, создавая ему и в религиозном отношении совершенно исключительное положение, но вместе с тем вызывая к нему ожесточенную вражду всех обиженных и обойденных папским вниманием, в том числе и других духовно-военных орденов. Дело усугублялось еще и тем, что знатное происхождение большинства братьев-рыцарей ордена Храма, их казавшиеся безграничными могущество, богатство и привилегии постепенно возбудили в храмовниках горделивое сознание свой избранности, чувство своего неприступного величия и ненасытную алчность. Тамплиеров обвиняли в том, что они впали в страшный грех гордыни.

Среди Великих магистров-преемников Гуго де Пайена наиболее выдающимися и доблестными были тамплиеры:

1. брат Бернар де Тремелаи (пал при взятии Аскалона в 1153 г.),

2. брат Одо де Сент-Аман (умер в 1179 г.),

3. брат Гийом де Боже (при нем крепость Сен-Жан д’Акр, или Акра, последний оплот христиан в Палестине, была 18 мая 1291 г. захвачена магометанами, а сам он был смертельно ранен сарацинской стрелой), и

4. брат Тибо де Годен, под чьим руководством орден Храма Соломонова перебрался из Святой Земли на остров Кипр, под крыло титулярных королей Иерусалимских и Армянских (Киликийских) из династии Лузиньянов.

Уже с начала XIII в., когда орден тамплиеров еще безупречно и в полной мере выполнял свои уставные функции по защите паломников и границ Иерусалимского королевства, не было недостатка в жалобах на высокомерие, склонность к измене, лицемерие и беспутство храмовников. Широкое распространение нашла поговорка «пить как храмовник» и «ругаться как храмовник».

Тамплиеров обвиняли в том, что они, равнодушные к общему благу, руководствовались только своими узко эгоистичными, своекорыстными интересами, стремились прежде всего удовлетворить свое властолюбие и алчность. Они нередко заключали тайный союз с мусульманами, проявляли откровенную враждебность к Императору Священной Римской Империи Фридриху II Гогенштауфену во время его (не получившего папского благословения) Крестового похода в Святую землю в 1228-29 гг., вели нескончаемые кровавые распри с иоаннитами и были постоянным предметом ненависти епископов, утративших над ними контроль, вследствие папских послаблений. К тому же и светские государи постепенно стали все больше завидовать богатству и могуществу ордена Храма.

Последний сам подал пищу к дальнейшему росту недоверия и зависти, когда при Великом магистре брате Жаке де Молэ в 1306 г. перебрался во Францию, где ему, по идее, нечего было делать. То, что магистр приехал не самочинно, а лишь выполнял волю Папы римского Климента V (бывшего епископа Бордо, француза Бертрана де Го), в глазах тогдашней «общественности» мало что меняло.

Перебравшись во Францию, орден Храма как бы добровольно отдался во власть короля Филиппа IV Красивого, мечтавшего присвоить себе казну тамплиеров и вдобавок раздраженного позицией храмовников в его конфликте с Папой Бонифацием VIII (орден тамплиеров, как «международная организация» естественно, поддержал не французского короля, а своего сюзерена — римского Папу, которого, в духе крестоносной идеологии, продолжал считать верховным главой всего христианского мира, «Первосвященником и Царем Царей по чину Мелхиседекову»). Но во Франции в описываемое время дули уже совсем иные ветры.

Король Филипп IV Красивый обвинил орден бедных рыцарей Христа и Храма в отречении от Христа, почитании «идола Бафомета» (до сих пор никто не знает, что это такое!), осквернении Святого Причастия, содомии (вот где пригодилось изображение двух рыцарей на одном коне!). В пользу истинности данных обвинений могли свидетельствовать фривольные высказывания многих храмовников и претензии, предъявлявшиеся ордену храма римскими Папами и ранее (например, Иннокентием III — в 1208 г.), однако отсутствовали подлинные, неопровержимые доказательства. Так, остались по сей день недоказанными утверждения, будто храмовники исповедовали тайное еретическое учение, поклонялись одновременно двум «богам» — истинному небесному и другому, земному, дарующему мирские радости, которого изображали в виде человеческой головы из благородного металла и т.п.

Но, как бы то ни было, 13 октября 1307 г. в ходе тщательно подготовленной акции были арестованы в парижской штаб-квартире их ордена — находившемся за пределами городских стен замке Тампль — Великий Магистр ордена Христа и Храма брат Жак де Молэ и высшие сановники ордена тамплиеров — они как раз шли в церковь на утреннюю службу. Одновременно были схвачены почти все храмовники Франции. Замки их были разбросаны по стране, силы раздроблены и разобщены, так что они не смогли оказать никакого сопротивления королевским солдатам.

Движимость и недвижимость ордена Храма была конфискована в пользу казны еще до начала «cудебного разбирательства». После ареста тамплиеров по королевскому повелению были составлены списки вещей, под залог которых тамплиеры выдавали денежные ссуды частным лицам. Эти вещи были конфискованы в свою пользу королем Филиппом. Деньги король повелел взыскать — и также в свою пользу! Однако- в силу указанных выше обстоятельств — надежды алчного короля найти в казнохранилищах разгромленного им ордена Храма не оправдались.

Добытые королевскими инквизиторами при помощи пыток «признания» арестованных храмовников (большинство из которых составляли, кстати, не «братья-рыцари», а священники-капелланы, оруженосцы и «услужающие братья») послужили поводом к обвинению всех членов ордена тамплиеров поголовно в тех же «грехах». Собравшиеся в г. Туре Генеральные Штаты (тогдашний французский парламент) и находившийся у короля Филиппа в «авиньонском пленении» Папа-француз Климент V объявили выдвинутые против храмовников обвинения обоснованными. 12 августа 1308 г. «карманный Папа короля Филиппа» официально повелел французской инквизиции начать судебное преследование всех тамплиеров.

12 мая 1310 г. король Филипп IV Красивый приказал сжечь 54 рыцарей ордена Храма на костре. Хотя Вьеннский собор римско-католической церкви, заседавший с 16 октября 1311 г. по 6 мая 1312 г., и отказался вынести приговор ордену тамплиеров в целом, Папа Климент V своей буллой от 22 марта 1312 г. объявил о роспуске ордена. 11 марта 1314 г. Великий магистр Храма брат Жак де Молэ и целый ряд рыцарей Храма были по приказанию короля Филиппа сожжены на острове Ситэ («Еврейском острове») в Париже.

По версии, разделяемой современными наследниками ордена тамплиеров — Верховным Рыцарским (Воинским) Орденом Храма Иерусалимского (Ordo Supremus Militaris Templi Hierosolymitani, O.S.M.T.H.) и др. - Жаку де Молэ удалось назначить своим наследником Жака Лармения (Лармениуса, Ларменюса), под чьим руководством началось подпольное существование французских тамплиеров, окончательно вышедших из подполья уже в правление императора французов Наполеона I Бонапарта, в 1808 г., при Великом магистре Бернаре Раймунде Фабра-Палапра.

Во Франции, Кастилии и в некоторых областях Англии владения и имущество ордена тамплиеров были конфискованы короной.

В Арагоне владения храмовников были переданы военно-духовному ордену Калатравы, в Италии — госпитальерам-иоаннитам, а в Германии — иоаннитам и рыцарям Тевтонского (Немецкого) ордена. У последних были давние счеты с тамплиерами — храмовники в свое время буквально вытеснили «братьев госпиталя Пресвятой Марии Иерусалимского Тевтонского Дома» из Святой Земли. Теперь Немецкий орден припомнил это «бедным рыцарям Христа и Храма Соломонова». В Португалии, где тамплиеры оказывали королю существенную военную помощь в борьбе с маврами (так там именовали мусульман), и в особенности в деле строительства крепостей, их орден был переименован в «орден Христа» и продолжал существовать под этим названием, которое даже нельзя считать новым, ибо «рыцарями Христа» храмовники именовались изначально.

Самое крупное следствие по делу тамплиеров за пределами Западной Европы состоялось на Кипре. Именно на этом острове фактически располагалась штаб-квартира ордена Христа и Храма, именно с Кипра Великий Магистр брат Жак де Молэ дал коварному королю Филиппу IV Красивому заманить себя во Францию. Положение тамплиеров на Кипре было осложнено нестабильностью политической ситуации на острове и междоусобными распрями в Кипрском королевстве Лузиньянов, в которые оказались вовлеченными и тамплиеры. Жак де Молэ не был настроен дружественно в отношении к королю Кипра Генриху (Анри) II Лузиньяну. Кипрский монарх, будучи титулярным королем Иерусалима и Армении-Киликии, считался, тем не менее, противником продолжения Крестовых походов и возвращением в Палестину с Кипра базы ордена Храма, который пытался подчинить своей власти (как и перешедший из Святой Земли на Кипр Орден иоаннитов-госпитальеров).

26 апреля 1306 г. Генрих II был свергнут с престола в результате вооруженного восстания, возглавляемого братом короля Амори (Амальриком) де Лузиньяном. До нас дошли утверждения местных летописцев, согласно которым Жак де Молэ со своими тамплиерами принял участие в восстании, в результате которого узурпатор Амори стал правителем острова Кипр. Вероятно, Великий магистр ордена Храма был недоволен «теплохладным» (в лучшем случае) отношением Генриха II к идее продолжения Крестовых походов и его стремлением подчинить орден Христа и Храма своей власти, и потому поддержал узурпатора, с которым связывал надежду на организацию нового «вооруженного паломничества» в Палестину. Памятуя о поддержке тамплиерами восстания, приведшего его к власти, Амори колебался в необходимости ареста кипрских тамплиеров даже после того, когда острова достиг направленный против храмовников папский указ.

Поначалу кипрские власти попросили руководство ордена Храма передать орденское имущество под охрану королевских властей, как того требовал Папа римский. Тамплиерам надлежало сдать королевским чиновникам коней и оружие, согласившись подвергнуться чему-то вроде домашнего ареста во дворце архиепископа города Никосии. Однако главный из оставшихся на острове тамплиеров — маршал ордена Храма брат Эме д’Озелье — согласился только на передачу земельных владений храмовников под контроль королевских властей. Кипрским тамплиерам было предложено разместиться в одном из этих владений. Король Амори запретил кому бы то ни было вести с тамплиерами финансовые дела. К тамплиерам был послан королевский эмиссар по имени Болдуин, угрожавший им смертью в случае неподчинения. Тамплиеры предложили обратиться к Папе римскому, отложив решение до сентября. Чтобы заставить тамплиеров подчиниться приказу, Амори де Лузиньян направил к ним для переговоров нового эмиссара — каноника Андреа Тартарола.

24 мая состоялось общее собрание представителей короля и членов ордена Храма, между которыми было заключено соглашение. Было зачитано публичное заявление с признанием заслуг ордена Храма перед церковью. Представители кипрских тамплиеров от имени всех «братьев» своего ордена принесли присягу на верность королю Кипра. Имущество тамплиеров, как в столичном городе Никосии, так и в провинциальных приорствах, было описано. Однако король Амори, недовольный исходом переговоров, собрал войска, напал на «своих» тамплиеров и победил их 1 июня в битве при Лимасоле. Часть кипрских тамплиеров (в том числе маршала Ордена Храма Эме д’Озелье) были заключены в замке Хирокития, а остальные отосланы в Йермасойю.

1 мая 1310г. на Кипре началось слушание дела тамплиеров. За пять дней были заслушаны показания 21 свидетеля. Среди заслушанных свидетелей не было ни одного тамплиера. Тем не менее, свидетельства не содержали в себе обвинений храмовников ни в чем преступном. Свидетели указывали лишь на секретность, окутывавшую жизнь тамплиеров на Кипре, и на якобы присущее храмовникам стремление к приумножении богатств своего духовно-рыцарского братства любым способом. Были заслушаны и показания, благоприятные для ордена Храма. Свидетели указывали на то, что тамплиеры сражались с сарацинами лучше других христиан и чтили Святой Истинный крест. Кипрских тамплиеров допрашивали с 5 по 21 мая. 76 протоколов кипрского процесса с показаниями дошло до наших дней. Большинство тамплиеров, представших перед судом на Кипре, относилось к числу «братьев-рыцарей» и «братьев-сержантов», то есть воинов, и только 23 из них были служителями ордена Храма, включая 1 священника и 1 кузнеца. Ни один из них не признался в преступлениях, вмененных в вину ордену Христа и Храма. 35 новых свидетелей, выступивших перед судьями в период с 1 по 4 июня, также признали невиновность ордена Христа и Храма Соломонова.

5 июня было обнаружено изуродованное тело исчезнувшего незадолго перед тем узурпатора Амори де Лузиньяна, что прервало расследование. В августе на Кипре была восстановлена власть короля Генриха II. Началось новое следствие, в ходе которого тамплиеры, по требованию Папы Климент V, в августе 1311 г. были подвергнуты допросу с пристрастием (т. е. пыткам), что привело к смерти многих допрашиваемых тамплиеров в ходе следствия. Среди умерших (вероятнее всего, от пыток) «бедных соратников Христа» был и маршал ордена Храма брат Эме д’Озелье.

Возможности французского короля воздействовать на ход процессов над тамплиерами за пределами Франции были существенно ограничены. Доказательства вины храмовников, приводимые на процессе, были слабы, и «установление истины» очень сильно зависело от применения к допрашиваемым храмовникам пыток. Это обстоятельство по сей день порождает бесконечные дискуссии о справедливости суда над орденом бедных соратников Христа.

В Шотландии тамплиеры сохранились под названием «рыцарей ордена Чертополоха», известного также как орден Святого Андрея (Святой Андрей испокон веков считался небесным заступником и покровителем Шотландии). Впоследствии орден Святого Андрея (Первозванного) был перенесен Царем Петром Великим на российскую почву в качестве высшего ордена Российской Империи, а после распада Советского Союза — восстановлен в качестве высшего ордена Российской Федерации (хотя награждения им производятся не только Президентом Российского республиканского государства, но и Местоблюстительницей Российского Императорского Престола Ее Императорским Высочеством Великой Княгиней Марией Владимировной, продолжающей тем самым практику своего провозглашенного в эмиграции Императором и Самодержцем Всероссийским Кириллом I Деда — Великого князя Кирилла Владимировича Романова, кузена Царя Мученика Николая II, и своего Отца — Местоблюстителя Российского Престола Великого князя Владимира Кирилловича Романова).

В дальнейшем многие, в частности, масонские и парамасонские, организации принимали название «тамплиеров». До сих пор существует «Международный орден Рыцарей Храма» («Ordo Internationalis Militiae Templi»), а в Германии, Бельгии и Австрии — Немецкий орден Тамплиеров (Ordo Militiae Templi) и орден Рыцарей Креста и Храма (Ordo Militiae Crucis Templi), издающий журнал «Nova Militia — Die neue Ritterschaft» («Новое рыцарство»), упомянутый выше Верховный Рыцарский (Воинский) орден Храма Иерусалимского (O.S.M.T.H.) и др. . Но это уже тема отдельного исследования.

Список великих магистров ордена Храмовников (до ухода ордена Храма в подполье):

1. Гуго де Пайен 1118/19-1136/37 г.г.

2. Робер де Краон 1136/37-1149 г.г.

3. Эверар де Барр 1149-1152 г.г.

4. Бернар де Тремелаи 1152-1153 г. г.

5. Андре де Монбар 1153-1156 г.г.

6. Бертран де Бланшфор 1156-1169 г.г.

7. Филипп де Мийи 1169-1171 г.г.

8. Одо де Сент-Аман 1171-1179 г.г.

9. Арно де Тюрр 1180-1184 г.г.

10. Жерар де Ридфор 1185-1189 г.г.

11. Робер де Сабле 1191-1193 г.г.

12. Жильбер Эрай 1194-1201 г.г.

13. Филипп де Плесси 1201-1209 г.г.

14. Гийом де Шартр 1210-1219 г.г.

15. Петро де Монтекауто 1219-1232 г.г.

16. Арман де Перигор 1232-1244 г.г.

17. Ришар де Бюр 1244/45-1247 г.г.

18. Гийом де Соньяк 1247-1250 г.г.

19. Рено де Вишье 1250-1256 г.г.

20. Тома Берар 1256-1273 г.г.

21. Гийом де Боже 1273-1291 г.г.

22. Тибо Годен 1291-1293 гг.

23. Жак де Молэ 1294-1314 г.г.

Здесь конец и Богу нашему слава!

Приложение I

Клятва магистров португальской провинции ордена рыцарей Христа и Храма

Я,…, рыцарь ордена Храма, ныне избранный магистром рыцарей Португалии, клянусь подчиняться и вечно хранить верность Господу моему Иисусу Христу, наместнику его Верховному Понтифику (Папе римскому — В.А.) и всем последующим преемникам его, жизнью клянусь защищать не только словом, но и силой оружия Таинства Веры, семь Таинств, четырнадцать статей символа Веры, Апостольский и Афанасьевский символы Веры, Священное Писание — как Ветхого, так и Нового завета — с комментариями святых отцов, принятых Церковью, единство Божие и множественность Святой Троицы, постулат непорочности Девы Марии, дочери Иоакима и Анны, из колена Иудина и из рода Давидова, как до родов, так же точно и во время родов и после оных.

Клянусь неизменно покорствовать и повиноваться Великому магистру ордена, во исполнение статутов, которые завещаны нам отцом нашим, святым Бернаром (Клервоским — В.А.).

Клянусь всегда, когда потребуется, переплывать моря, чтобы вступать в бой и оказывать поддержку государям и князьям против неверных; клянусь нигде не появляться без оружия и коня; клянусь не обращаться в бегство перед тремя противниками и не склонять перед ними своей головы, особенно если это неверные; клянусь не продавать имущество ордена и не давать согласия на его продажу и отчуждение; клянусь неизменно хранить целомудрие.

Клянусь всегда быть верным королю Португалии, не уступать врагам городов и крепостей, принадлежащих ордену, никогда не отказывать ни в какой помощи ни словом, ни добрым деянием, ни оружием монахам, особенно монахам Сито (клерикального Цистерцианского ордена — В.А.), и их аббатам, ибо они суть наши соратники и братья.

В подтверждение сказанного по моей доброй воле даю слово так поступать. Да помогут мне Бог и Его святые Евангелия.

Приложение II

Гордыня - это порок неравенства, ибо высокомерный человек хочет быть единственным в своем роде и поэтому чурается людей.

И поскольку смирение и мудрость суть добродетели, противоположные гордыне и предполагающие равенство, то если ты, рыцарь, обуреваемый гордыней, вознамеришься преодолеть свою гордыню, позволь своему сердцу проникнуться одновременно смирением и мужеством; ибо смирение без мужества лишено силы и не осилить ему гордыню. Есть ли у тебя повод быть высокомерным, когда во всем блеске своих доспехов ты гарцуешь на своем могучем коне? Нет, если смирение найдет в себе силы напомнить тебе о твоем рыцарском предназначении. Если же ты высокомерен, не найдешь ты в себе силы изгнать из твоего сердца честолюбивые планы. А если выбит ты из седла, и побежден, и взят в плен, будешь ли ты столь же высокомерен, как и прежде? Нет, ибо силой оружия будет сломлена гордыня в сердце рыцаря, несмотря на то что душенное благородство не зависит от плоти; насколько же успешнее должны изгонять гордыню из благородного сердца смирение и мужество - достоинства души, свидетельствующие о силе духа.

Зависть - это грех, противный щедрости, милосердию и великодушию, наилучшим образом соответствующим природе рыцарского Ордена. Поэтому при порочном сердце рыцарь не сможет быть достойным своего призвания. Если лишен он силы духа, зависть вытравит из сердца рыцаря справедливость, милосердие и великодушие; и станет тогда рыцарь завидовать чужому богатству, но лень ему будет добывать его себе силой оружия; и станет он тогда злословить о том, что оно не идет само ему в руки; и поэтому зависть вынудит его замышлять вероломства и злодейства.

Гнев - это разлад в человеческом сердце, теряющем способность помнить, понимать и любить. Воспользовавшись этим разладом, память превращается в забвение, понимание в невежество, а любовь во вспыльчивость. Поэтому коль скоро память, понимание и любовь являются тем светом, который позволяет рыцарю следовать дорогой рыцарства и который гнев и сердечный разлад пытаются из сердца вытравить, ему надлежит уповать на силу духа, а также на милосердие, самоограничение и долготерпение, служащие препятствием на пути гнева и утешением в тех бедах, которыми мы обязаны гневу. Чем сильнее гнев, тем большей силой должны обладать милосердие, самоограничение и долготерпение, способные его одолеть. Найдет человек в себе силы, остынет его гнев и проникнется он милосердием, самоограничением и долготерпением. А лишь только ослабеет гнев и наберут силу все вышеупомянутые добродетели, так теряют силу неприязнь и раздражительность, а там, где в чести добродетели и не в чести пороки, в чести будут и справедливость, и мудрость; а там, где в чести будут справедливость и мудрость, в чести будет и рыцарский орден.

Мы говорили о том, как удается мужеству противостоять в человеческом сердце семи смертным грехам. Теперь обратим наше внимание на воздержание.

Воздержание - это добродетель, находящаяся между двумя пороками: первый порок - это грех избытка, второй - недостатка. Поэтому умеренности, расположившейся между преизбытком и недостатком, должно быть ровно столько, чтобы она оказалась добродетелью, ибо не будь она добродетелью, получалось бы, что нет зазора между избытком и недостатком, а это не так. Рыцарь добрых нравов должен знать меру в отваге, в еде, в питье, в разговоре, столь облюбованном ложью, в одежде, нередко ведущей к тщеславию, да и во многом другом. Без воздержания не смог бы он умножать славу рыцарства и не располагалась бы она в золотой середине, являя собой добродетель, суть которой именно в том, чтобы избегать крайностей.
Рыцарь должен неукоснительно принимать участие в богослужениях, слушать проповеди, молиться Богу, любить его и бояться, ибо привыкает он тогда к мыслям о смерти и о бренности всего земного, и молит он Бога о вечном блаженстве, и страшится он вечных мук, и проникается он тогда добродетелями и душевными склонностями, свойственными рыцарскому Ордену. Между тем если рыцарь ведет себя совсем иначе и верит гаданиям и пророчествам, то поступает он наперекор Господу и полагается он и уповает скорее на завихрения в своем мозгу, на парящих птиц да на предчувствия, чем на Господа и его творение; поэтому не угоден такой рыцарь Господу и не умножает он славу рыцарского ордена.

История ордена тамплиеров, основанного в XII веке для защиты паломников, оказалась тесно связана с европейской социально-экономической политикой. Кредиторы королей, всесильные банкиры, воины и потерявшие совесть еретики — кем в действительности были эти монахи-рыцари? И правда ли, что их погубило именно стяжательство?

В темную ночь на 13 октября 1307 года из небольшого фламандского городка Сен-Леже спешно выехала кавалькада рыцарей. Путь их лежал на север, куда не простиралась власть Филиппа IV Французского, и им ничто не угрожало. Предвидевший этот маневр королевский прево решил «отрезать» Сен-Леже как раз с севера и двинулся на перехват отбывавшей кавалькады с вооруженным отрядом. Чиновник боялся опоздать, но — удивительно! — следы на дороге показывали: в последние часы городок никто не покидал. Напротив, получалось, что несколько всадников с севера около получаса назад проскакали его же курсом. Неужели заносчивые храмовники настолько обезумели, что вызвали подмогу, решив защищаться от законных властей? Лишь обнаружив наутро опустевшее командорство Сен-Леже и узнав, что накануне вечером тамплиеры перековывали лошадей, прево понял, как ловко его провели...

«Дальнейшая судьба тамплиеров из Сен-Леже нам неизвестна», — так часто приходится говорить исследователям, когда речь заходит о рыцарях этого Ордена, которые и из истории ушли так же, как из Сен-Леже, — в неизвестность. Однако мы можем рассказать, кем были эти неуловимые рыцари и почему их преследовал французский король.

Откуда у монахов деньги?

Прошло несколько десятков лет после образования Ордена, и белые с красным крестом плащи храмовников стали внушать ужас на Востоке и зависть на Западе. После того как в 1128 году Орден официально был признан на соборе в Труа, тамплиеры не сразу отправились домой, в Иерусалим. Сначала они разъехались по Европе, открывая отделения Ордена, а главное — принимая пожертвования для благородной службы на Святой земле. Дары бывали разные: от медного гроша до огромных поместий, которыми наделили Орден королева Португалии, французский король, граф Барселонский… «Конкурс щедрости» выиграл Альфонсо Арагонский, завещавший свое королевство поровну трем орденам (тамплиерам, госпитальерам и рыцарям Гроба Господня).

Католические иерархи не остались в стороне: европейские прелаты передавали храмовникам земли, церкви, права сбора десятины! Не отставали купцы и ремесленники, отдававшие Ордену дома, лавки, части угодий, среди пожертвований встречается и право использовать сено с какого-то луга, часть болота, амбар, скот, лошадей… Взамен дарители получали радость от совершения богоугодного дела и перспективу лежать после смерти на орденском кладбище. Тамплиеры сложили из пожертвований десятки своих экономических единиц — командорств. Деньги пришлись очень кстати: содержание боеспособных войск и замков в Палестине обходилось баснословно дорого, одними трофеями и контрибуциями не обойдешься. Для финансовой поддержки действий на Востоке тамплиеры создавали в Европе международную финансовую корпорацию — по всем правилам средневекового банковского дела, речь о котором чуть ниже. Хронист Матвей Парижский в XIII веке оценил количество командорств в 9 тысяч, и это число явно завышено, но вот в цифре 800—900 сомневаться не приходится. Распределялись командорства неравномерно, Орден еще не приобрел «интернациональности», львиная доля экономических ячеек приходилась на территорию современной Франции. Вначале это были типичные сельские хозяйства, ведомые несколькими братьями или сдаваемые в аренду. Позже храмовники получили возможность выбирать для командорств места там, где было необходимо охранять паломников.

После основания на Востоке государств крестоносцев тысячи и тысячи людей пускались в долгие и дорогостоящие путешествия, причем не всегда добровольно: послушание могла наложить и церковь — на раскаявшегося еретика, например. Путешествия эти, однако, не были безопасными, и организация вроде тамплиерской оказалась очень к месту. В тогдашнем христианском мире существовало два основных паломнических маршрута: в Иерусалим из Западной Европы через порты Марселя, Пизы, Генуи, Бари или Бриндизи и в Сантьяго-де-Компостелла — к месту предполагаемого погребения апостола Иакова — через Лангедок, Бискайю и Астурию. Маршруты совпадали с основными торговыми коммуникациями эпохи, вот и располагались командорства на расстоянии дневного перехода друг от друга. Создав сеть таких опорных пунктов, тамплиеры помогли паломникам не только в вопросах личной защиты и комфорта, но и в сохранности имущества во время путешествия, а также ссудами на путешествие. Скоро такие займы и передача земель храмовникам в «трастовое управление» стали популярными способами получения денег в долг. Неудивительно, что Орден превратился в одного из самых состоятельных собственников в Европе.

Drang Nach Osten образца XI века

В 1095 году в провинциальном французском городе Клермоне папа Урбан II с площади перед Кафедральным собором призвал епископов, баронов и рыцарей отправиться в поход на мусульман, занимавших Палестину, и вернуть Гроб Господень.
Поводом послужили вопиющие факты притеснения христиан, о которых писал византийский император Алексей Комнин, и призыв Урбана произвел огромное впечатление. Европа откликнулась страстно: десятки тысяч горожан и крестьян семьями покидали дома, ремесленники и купцы продавали лавки, монахи бросали монастыри и устремлялись в Иерусалим. За ними шла более серьезная сила: в 1097 году рыцарские отряды, ведомые знатнейшими баронами, вторглись на территории ближневосточных эмиратов и через год взяли Святой город. Возникли Иерусалимское королевство и три христианских княжества: Эдесское, Антиохийское и Триполийское. Территории их разделились на сеньориальные феоды (фьефы), причем одним воинам, естественно, достались «лучшие куски», другим — похуже, а кому — и вовсе ничего.
Именно рыцари-«неудачники» и образовывали рыцарские сообщества — братства, одно из которых со временем превратилось в орден рыцарей-тамплиеров.

Финансисты «от бога»

Орден должен был объединять добропорядочных рыцарей, не стремившихся к наживе путем обмана: монахи, по определению, лишены личного имущества. Но автор устава храмовников учел «человеческий фактор», и статьи, регулировавшие отношения братьев с деньгами, выглядели более чем сурово. Рядовому рыцарю или сержанту запрещалось пользоваться какими-либо казенными суммами без особого разрешения, а если после смерти храмовника находили припрятанные монеты или другие доказательства его финансовой нечистоплотности, над таким предписывалось не читать заупокойных молитв и не хоронить его в освященной земле. Устав не делал исключений даже для магистра. Существовали и особые условия, тормозившие коммерческую деятельность этого первого «всемирного банка»: Орден не мог давать деньги в рост — ростовщичество церковь осуждала. Но тамплиеры нашли выход! Они прятали чистую прибыль от полученной операции и формально не получали ссудного процента. Первые документы о подобных финансовых делах относятся к 1135 году и повествуют о ссуде некой пожилой чете, отправлявшейся в паломничество на Святую землю. Оговоренный процент в договоре отсутствует — по возвращении супругов во Францию тамплиеры собирались получить назад ту же сумму, что выдали. А пока паломники путешествовали, Орден получал все бенефиции с их владений.

А как решался вопрос с безземельными людьми? В их документах изначально проставлялась большая сумма займа, чем та, что доставалась получателю. При этом был обязателен залог, например, в виде драгоценностей. Ставки такого скрытого кредитования не афишировались, но некоторые историки (например, Пирс Пол Рид в «Тамплиерах») считают, что они поначалу были умеренными — около 12% годовых — при том, что самые надежные и знаменитые банкиры той эпохи, ломбардцы, требовали 24! Как же последние не разорились, столкнувшись с такой демпинговой конкуренцией? Все просто: опасаясь обвинений в ростовщичестве, храмовники выдавали кредиты только на богоугодные дела. Им и этого хватало с лихвой.

Утрата крестоносцами Иерусалима в 1187 году заставила магистра задуматься об альтернативных источниках дохода, и командорства разворачивают полноценную банковскую деятельность: выдают займы, гарантируют чужие финансовые операции, осуществляют то, что мы называем денежными переводами. Каждому клиенту открывали текущий счет: всякий, внеся определенную сумму, скажем, в Нормандии, сможет спокойно получать ее где-нибудь в Акре, причем уже конвертированной: в марки, ливры, мараведи. Не надо дрожать перед грабителями в странствиях, достаточно иметь при себе лишь заемное письмо, для верности зашифрованное. Судя по всему, казначеи командорств умели распознавать подлинность таких писем, но как именно, мы пока не знаем. Рыцари-финансисты осуществляли и безналичные расчеты, производя соответствующие записи в книгах. Заключались контракты даже об оказании услуг по аудиту и надзору за поступлением клиенту средств. В общем, современники говорили: «бухгалтерских книг в командорствах больше, чем духовных». Нельзя сказать, что тамплиеры изобрели банковские операции: многое они позаимствовали у ломбардских банкиров и итальянских купцов, но неоспоримо одно: благодаря сети командорств, покрывавших почти всю Европу, храмовники впервые создали транснациональную финансовую систему.

Им удалось решить основную торговую проблему — безопасного перемещения денежных средств. У Ордена были конкуренты, и не только ломбардцы: другие монашеские ордена также оказывали клиентам финансовые услуги, но создать единую финансовую корпорацию удалось только храмовникам. Кстати, один из главных творцов финансовой империи тамплиеров, брат Эсташ, ставший в 1165 году казначейским советником французского короля Людовика VII, был ломбардцем.

Цепь командорств, густо «насаженных» на важнейшие торговые пути, позволяла Ордену оказывать и не финансовые услуги — например, по доставке срочной корреспонденции. Тамплиеры даже поставили рекорд — письмо из Акры пришло в Лондон через 13 недель после отправки — неслыханная для Средневековья скорость. Имелись и другие опорные пункты: в Ла-Рошели, Генуе, а главный — в известном замке Тампль в центре Парижа. То была резиденция французского магистра — крупнейшее командорство площадью более шести гектаров, с огромной башней-донжоном, где хранились средства, окруженное мощной стеной со специальными окнами. Через эти «кассовые окошки» многочисленные «операторы», скромные клерки великого Ордена, получали и передавали монеты, векселя, гарантийные письма — изо дня в день, из года в год.

В 1118 году девять рыцарей во главе с Гуго де Пейном и Жоффруа де Сент-Омером обратились к королю иерусалимскому Бодуэну II с предложением создать специальную гвардию, своего рода «телохранительское» агентство для защиты паломников к Святым местам. Монарх выделил в распоряжение новой организации участки земли, в том числе — часть королевской резиденции, которая примыкала к так называемому Храму Соломона. К библейскому царю храм отношения не имел — то была арабская постройка, но рыцари уверились в обратном, и за ними скоро закрепилось название «храмовники» (templiers от temple, «храм»).
Прошло еще десятилетие, и в 1128 году шесть тамплиеров явились на церковный собор во французском Труа, где их приняли с необычайным почетом: слава о палестинской «милиции» докатилась до Европы. Сыграло роль и покровительство влиятельных лиц, вроде графов Шампанского и Анжуйского, а самую решительную поддержку тамплиерам оказал племянник одного из основателей, Бернар Клервоский — глава могущественного ордена цистерцианцев, он же разработал и устав по цистерцианскому образцу. Сначала в устав вошли 72 статьи, регулировавшие не только монашеские аспекты жизни Ордена, но и военные. Братья разделялись на рыцарей и сержантов в зависимости от происхождения («чистые» священники добавились позже). И те, и другие давали обеты целомудрия, нищеты и послушания. Главной фигурой объявлялся великий магистр со штаб-квартирой в Иерусалиме, а избирало его специальное собрание — конвент. Ниже в иерархии стояли великий сенешаль, великий маршал и командоры крупнейших крепостей на Востоке, а в Европе (поделенной на орденские провинции) — региональные магистры и великий визитатор («надсмотрщик»), нечто вроде «постпреда» великого магистра в Европе. Вскоре Орден обрел и свой отличительный знак — красный крест на белом поле, символ чистоты и веры.

Сеньоры в кабале у вассалов

Одно из распространенных заблуждений состоит в том, что храмовники сформировали структуру вроде «теневого правительства» всей Европы, держа в руках министров и королей. Это не так: монархи Англии, Германии, Франции чаще всего относились к Ордену без пиетета. История сохранила примеры, как эти монархи просто назначали магистров из числа своих приближенных, и конвент с этим мирился. (Так, Ричард Львиное Сердце посадил на эту должность своего адмирала Робера де Сабле, а ставленниками французского двора были Рено де Вишье и Гийом де Боже). Высокие особы и грабили Орден, и даже публично уничижали их магистра, хотя те по положению приравнивались к кардиналам и подчинялись только папе. Известно, что опальный и неоднократно отлученный от церкви германский император Фридрих II вовсе выгнал тамплиеров из своих владений, передав значительную часть их имущества тевтонским рыцарям, после того как храмовники не поддержали его в Крестовом походе, а по некоторым сведениям, даже пытались организовать его убийство.

Но даже сдав некоторые позиции, рыцари Храма оставались крупнейшими игроками на финансовом рынке Европы XII—XIII веков. Они являлись кредиторами многих европейских правителей, что в средневековой политической ситуации, впрочем, не позволяло им диктовать условия высокопоставленным должникам. Выход был в том, чтобы стать казначеями этих должников. В 1204 году «министром финансов» Филиппа-Августа Французского был назначен брат Эймар, в 1263-м ту же должность при дворе Людовика IX занимал брат Амори де Ла-Рош. Тамплиеры помогали собирать прямые и экстраординарные налоги, эскортировали караваны с собранными деньгами в Париж, отвечали за взимание специальной мзды на новые крестовые походы. Рыцари изо всех сил следили, чтобы никто из братьев не злоупотреблял доверием королей: если бы тамплиеров обвинили в казнокрадстве, это стало бы отличным поводом для конфискации их завидных богатств. Сталкиваясь же со злостными неплатежами, они подключали тяжелую артиллерию: известна булла папы Луция III, где он требует от епископов Юга Франции вернуть Храму долги в течение месяца.

При всех выдающихся успехах Ордена к концу XII века общая репутация его ухудшилась. Прежде всего из-за событий на Святой Земле, где храмовники, располагавшие двумя десятками мощных замков и армией в 300 рыцарей и нескольких тысяч сержантов, не смогли защитить Иерусалим. Интересы тамплиеров часто шли вразрез с интересами крестоносных государств и других орденов. В результате они срывали дипломатические договоренности, сражались в междоусобных войнах, участвовали в войнах итальянских республик, даже поднимали меч на братьев-госпитальеров! Все помнили, как после падения Иерусалима победитель Саладин предложил льготные условия выкупа паломников и жителей, оставшихся в городе, но сказочно богатый Орден, созданный для защиты этих людей, не дал ни гроша. Шестнадцать тысяч христиан ушли тогда в рабство!

А вероломство? Вот храмовники предоставляют убежище влиятельному арабскому шейху Насреддину, претенденту на трон в Каире, даже пожелавшему принять христианство, но тут его… продают его же врагам на родине за 60 тысяч динаров. Несчастного немедленно казнили. Когда в 1199 году тамплиеры отказались вернуть положенные на хранение средства епископа Сидонского, тот в ярости предал анафеме весь Орден, и скандал наделал много шума. Слухи о позорных делах расходились по Европе. Папа Иннокентий III в 1207 году даже писал великому магистру: «Преступления твоих братьев нас чрезвычайно огорчают… их [монашеские] одежды — чистое лицемерие».

Воду на ту же мельницу лила и стратегическая бездарность командования. Все знали о печальной роли магистра Жерара де Ридфора в решающей битве с мусульманами при Хаттине, где погибли все принимавшие в ней участие тамплиеры: Ридфор уговорил последнего иерусалимского короля Ги де Лузиньяна совершить самоубийственный марш. Позже, когда всех попавших в плен к Саладину храмовников казнили, этот горе-советник остался жив и, находясь в плену, приказал сдать врагу крепость Газа.

Пятница, тринадцатое

…Но все же такой жестокой развязки никто не ожидал: рано утром, в пятницу 13 октября 1307 года, все храмовники Франции были арестованы. Королевские агенты ворвались и в Тампль, где арестовали самого великого магистра Жака де Моле, великого визитатора Гуго де Пейро, казначея и еще четверых высших сановников Ордена. Акция готовилась давно: еще за два месяца до рокового дня все королевские бальи и прево получили секретные письма с подробными указаниями, а нотариусы заранее провели инвентаризацию собственности обреченных. Официальные обвинения в адрес храмовников звучали жутко: ересь и идолопоклонство, массовая содомия и надругательство над святынями. Объявили, что они плюют на крест, поедают тела умерших товарищей и младенцев, служат мессы дьяволу, имя которому Бафомет. Полный список составил 117 обвинений. Согласно инквизиционной процедуре храмовников подвергли пыткам. Позже один из них свидетельствовал перед папской комиссией о десятках братьев, умерших в застенках, и в качестве доказательства даже демонстрировал свои пяточные кости, обнажившиеся после поджаривания на жаровне. Другой «подследственный» признался, что, если к нему повторно применят те пытки, какие он уже пережил, он сознается, что убил самого Христа.

Под пытками арестованные признали лишь некоторые обвинения из предъявленного списка, но почти каждый сознался в богохульном надругательстве над крестом. Однако когда папа создал собственную следственную комиссию, большинство храмовников заявили: их признания сделаны под пытками, и — отреклись от прежних показаний. Когда же по приказу короля Филиппа Красивого под Парижем сожгли 54 тамплиеров, отрекшихся от насильственных признаний, как «вторично впавших в ересь», — Орден потерял охоту бороться. Решением Вьенского собора 1312 года он был распущен.

Под французским давлением понтифик Климент V от Ордена безоговорочно отрекся: «мы... запрещаем орден тамплиеров, его устав, одежды и название... мы полностью запрещаем его; любой, кто с этого времени называет себя его именем, или носит его одежды, или ведет себя как тамплиер, будет отлучен. Кроме того, мы конфискуем все имущество и земли Ордена...» Все владения тамплиеров отошли в первую очередь госпитальерам, а также другим рыцарским орденам или вернулись дарителям ценностей. Суды над храмовниками прошли почти во всех странах Европы, однако вне Франции большинство из них просто скрылись или перешли в другие ордена, а в Португалии местное «отделение» и вовсе сохранили, дав ему новое имя — орден Христа.

Хронология
. 1118 год — первые упоминания о братстве рыцарей, которое позже станет орденом тамплиеров
. 1120 год — братство получает в качестве резиденции часть мечети аль-Акса, которую считали Храмом Соломона
. 1128 год — церковный собор в Труа принимает официальный устав Ордена, Орден получает различные владения во Франции
. 1129 год — братство получает первые владения в Европе —от королевы Тересы Португальской
. 1134 год — смерть Альфонсо, короля Арагонского, завещавшего свое королевство трем орденам: тамплиеров, госпитальеров и ордену Гроба Господня
. 1135 год — первые свидетельства о финансовой деятельности Ордена
. 1137 год — Орден получает первые владения в Англии от королевы Матильды
. 1139 год — первая папская булла, дарующая привилегии храмовникам
. 1165 год — тамплиеры становятся финансовыми советниками французского двора
. 1170 год — тамплиеры получают первые владения в Германии
. 1187 год — битва при Хаттине, войско Ордена полностью уничтожено. Саладин захватывает Иерусалим
. 1191 год — тамплиеры обосновываются в новой штаб-квартире в Акре
. 1204 год — тамплиеры становятся казначеями французского королевства
. 1204 год — захват крестоносцами Константинополя. Орден получает различные владения в Греции
. 1248—1254 годы — крестовый поход французского короля Людовика IX Святого в Тунис. Почти все тамплиеры, принимавшие в нем участие, погибли
. 1291 год — падение Акры. Тамплиеры теряют свой последний оплот в Святой Земле
. 1307 год — большой «тамплиерский погром» во Франции и начало процесса над Орденом
. 1312 год — папа распускает Орден
. 1314 год — суд над высшими сановниками Ордена

Скупой и нищий рыцарь

А теперь, имея перед глазами внешнюю канву событий и учитывая почти полное отсутствие источников, попытаемся разобраться в истинных причинах падения тамплиеров. Наиболее растиражированная версия гласит: жадный король Филипп IV инспирировал избиение храмовников, дабы захватить их сокровища и земли. Почему бы и нет? Чуть раньше примерно таким же образом французский король разделался с главными финансистами эпохи — евреями и ломбардцами. Однако при ближайшем рассмотрении схема «жадный Филипп против богатых храмовников» ничем не подтверждается. Поэтому зададимся вопросом: а был ли Орден так богат в 1307 году? Рассмотренная выше могущественная финансовая организация, казалось бы, автоматически предполагает положительный ответ, но развитие системы, пытавшейся сочетать в себе несовместимые начала — экономический гений и религиозный устав, — привело к ее краху.

К моменту кровавой развязки две из трех основных статей доходов Ордена уже целое столетие находились в кризисе: обслуживание паломников, число которых неуклонно уменьшалось с потерей Святых мест, сходило на нет, значит, сокращались и пожертвования Ордену. Факт подтверждается анализом уцелевших картуляриев (сводов грамот) нескольких французских провинций: с начала XIII века пожертвований тамплиерам стало существенно меньше, а со второй половины — они свелись к минимуму (как результат скверной репутации, о которой мы писали выше).

Обладал ли на тот момент Орден колоссальными сокровищами? В материалах следственного процесса отсутствуют упоминания о возврате земель, денег и драгоценностей, бывших в залоге. Очевидно, финансовая деятельность Ордена на тот момент находилась в кризисе, отдавать им было нечего. Королевские агенты, следившие за деятельностью командорств, ворвавшиеся в обители тамплиеров в пятницу 13-го, из всех искомых драгоценностей обнаружили лишь обычную церковную утварь, указанную в инвентарном списке, упомянутом выше. Теперь о том, что касается вопросов политики. Куда подевались влиятельные заступники богатеев-храмовников (например, аристократия удаленных от Франции государств)? Почему не подняли они голос в защиту «великого банка», ведь поддержка таких богачей могла обернуться для них немалой выгодой? Могли ли гипотетические богатства Ордена стать прямой причиной его гибели?

Допустим, что мифические «сокровища» существовали, и определимся с тем, о чем говорим: в уставе Ордена понятие «сокровища», естественно, отсутствовало. Существовали казна Ордена, казна провинций и отдельных центральных командорств. В год роспуска храмовников, в том же 1312-м, основная их казна находилась на Кипре, что зафиксировано в документах процесса кипрских тамплиеров, и дальнейшая судьба ее неизвестна. Казну «английского крыла» в значительной части переправили на Восток еще во второй половине XIII века и, скорее всего, израсходовали там на естественные нужды Ордена. Средства португальских тамплиеров отошли к новоиспеченному ордену Христа. Что же до Испании, то, учитывая, что там располагались гарнизоны и замки, требовавшие больших затрат на содержание, то, по косвенным свидетельствам, средства разошлись на выплату пожизненных пенсий испанским тамплиерам. Значит, нас должна волновать судьба самой крупной казны — французских храмовников из парижского Тампля.

Рыцари и демон

Историческая традиция и вслед за ней масскульт кидаются то в демонизацию, то в романтизацию тамплиеров. Помимо путаных домыслов о том, что храмовники доставили в Европу и где-то припрятали чашу Грааля (как утверждает скандально известный Дэн Браун в своем романе «Код Да Винчи», основные идеи которого он почерпнул у авторов книги «Святая кровь и святой Грааль» Майкла Бейджента и Ричарда Ли), циркулирует масса версий по поводу обвинений тамплиеров в ереси. Одним из поводов для этого явилось поклонение Бафомету, «идолу» до сих пор невыясненного происхождения: ведь некоторые арестованные храмовники подтверждали, что поклонялись некой таинственной голове. Позже реликварий в форме этой головы фигурировал на процессе в качестве вещдока, но вынужденные ее описания настолько отличались и друг от друга, и от этой головы, что идентифицировать ее оказалось невозможно. Что до странного имени, то под ним фигурировали различные персонажи, например, масоны описывают его как демона мудрости, увенчанного головой козла или петуха, бородатого или безбородого, с крыльями или без. Научная же версия происхождения Бафомета такова: испытуемые тамплиеры признавались под пытками — изменившие вере предатели, мол, поклоняются Магомету, то есть принимают ислам. Для средневековых писцов, мало что знавших об этой религии, имя звучало вполне «демонически», и они записали его так, как услышали. Филологи называют лингвистические приключения Магомета «старофранцузской бастардизацией имени», подтверждая это сохранившейся поэмой середины XIII века, где Магомет назван Бафометом.

Где же сокровища?

Загипнотизированные «тайной сокровищ тамплиеров», авторы делятся на две группы: одни пишут, что Филипп IV, захватив казну Ордена, существенно обогатился, а другие — что его эмиссары не нашли в Тампле ни гроша. На самом деле у историков нет ни одного документа, повествующего о том, что находилось в Тампле в злосчастную пятницу. Оздоровления финансовой ситуации во Франции в последующие годы не замечено. Значит, если что-то и было реквизировано из Тампля, то либо очень незначительные суммы, либо все богатства Ордена были спрятаны, что маловероятно — государство в ту пору очень нуждалось в средствах. Теоретически Орден мог обладать и сокровищами, и бесценными реликвиями, и важными документами и, вероятно, имел возможность их укрыть. Беда в том, что кочующие из статьи в статью, из романа в роман рассказы то о 15 галерах, уплывших из Ла-Рошели, то о таинственных повозках с сеном, выехавших из Тампля в ночь перед налетом, не только полностью выдуманы, но и не сходятся с одним соображением. Деньги тамплиеров было некому прятать: вся верхушка Ордена на тот момент сидела под арестом и активно сотрудничала с королевскими прокурорами.

Здесь, однако, мы порадуем любителей загадок — имя магистра Франции Жерара де Вилье, одного из самых влиятельных сановников Ордена, по непонятным причинам не появляется в материалах процесса. Что с ним произошло? Он внезапно умер? Был убит? Или же ему… удалось бежать — вместе с богатствами и реликвиями? Но куда и как? Этой загадке посвящено огромное количество статей и публикаций разной степени серьезности. Иногда пишут о бегстве в Шотландию и даже называют заветную часовню Росслин, но в Шотландии было всего несколько командорств и с десяток тамплиеров, а часовня не имеет к Ордену никакого отношения. Канадец Алан Батлер пишет о «швейцарском векторе»: якобы именно сокровища Ордена через 500 лет заложили финансовую основу этого будущего государства банкиров, но ведь даже спустя век после процесса швейцарцев считали в Европе дикарями, да и не было у Ордена там владений.

Место, куда тамплиеры могли эвакуировать казну Тампля, должно было находиться вне зоны досягаемости французского короля и располагать мощной военизированной структурой Ордена. На ум приходят Португалия и Испания: ведь португальский орден Христа стал наследником местного отделения храмовников. На белых парусах кораблей Колумба был изображен тамплиерский красный крест, а замок Томар — штаб-квартира храмовников в Португалии — до сих пор поражает воображение своими размерами и величием. Этим умозаключениям, впрочем, мешает то, что португальские тамплиеры подчинялись не великому магистру, а португальскому королю. И все же, кто знает — может, какой-нибудь замок на Пиренеях до сих пор хранит в подземельях богатства рыцарей-банкиров?

Что погубило орден?

Итак, если не гипотетические сокровища Ордена сыграли злую шутку с его судьбой, то что? Душой банковского дела является не хранение денег в сейфах, а финансовые операции. А они-то во времена Филиппа IV, укреплявшего монархию, постепенно заходили в тупик. И хотя мы не имеем возможности пошагово проследить движение денежных потоков в указанное время, ясно одно: деньги тамплиеров «работали», и не в последнюю очередь на французского короля. Например, приехавший накануне расправы над Орденом с Кипра последний магистр Жак де Моле обнаружил: казначей французского Тампля выдал Филиппу IV огромный кредит… не спросив разрешения магистра. Подобное нарушение субординации было для де Моле преступлением, казначея с позором изгнали, не помогло ему заступничество ни короля, ни папы. Если бы де Моле настоял на возврате кредита, была ли у королевской казны возможность рассчитаться с храмовниками? Не проще ли было королю разогнать Орден, чтобы устранить неудобного кредитора? Непримиримый к оппозиции Филипп действовал по законам времени: его не устраивало существование подобной независимой корпорации, он даже прочил в магистры одного из своих сыновей, но получил дерзкий отказ. Так что у короля были не только финансовые, но и политические причины желать его разгрома.

Сложность ситуации с храмовниками усугубляло и то, что они были служителями церкви. Богобоязненный Филипп начинал ненавидеть монахов, упустивших Гроб Господень, одиозно знаменитых своим стяжательством и обвинявшихся в ереси. Два слова о былом заступнике храмовников — Папе Римском Клименте V, отношения с которым складывались не лучше, чем с Филиппом. Де Моле отверг полезную для крестоносного движения идею понтифика об объединении тамплиеров с госпитальерами, да и вообще, похоже, зарвался. Хронист пишет: получив папское письмо с просьбой помиловать казначея парижского Тампля, де Моле швырнул его в огонь, не читая. Орден вознамерился выступить в Европе таким же игроком, что и на Востоке, где он не считался ни с местной церковью, ни с аристократией. Храмовники переоценили свои силы. Их скверная репутация и непопулярность, заносчивость и нежелание подчиняться светским и духовным властям, финансовое влияние, уже не подкрепленное реальной военной силой, вкупе с преувеличенным молвой богатством привели Орден к бесславному концу.

В 1314 году к пожизненному заключению приговорили четырех высших сановников Ордена. По легенде, услышав приговор, великий магистр и приор Нормандии громко заявили: Орден свят и невиновен, а сами они повинны лишь в том, что предали и оклеветали его. В тот же день приговор изменили и их сожгли на костре. Предание гласит, что объятый пламенем старик де Моле выкрикнул: «Король и папа властны над нашими телами, но не над душами!» Прокляв своих губителей, де Моле пообещал в течение года призвать их на суд Божий. И как бы мы ни относились к этому преданию, но папа Климент V и король Филипп IV действительно умерли в назначенный срок, причем последний при невыясненных обстоятельствах. Францию ожидали полтора столетия бедствий— угасание королевской династии, чума, Столетняя война.

Эдуард Заборовский

Один из первых и знаменитейших в их числе был орден тамплиеров (буквально – «рыцарей храма »), основанный в 1119 г., французским рыцарем Гуго де Пайеном (Payens) и получивший свое название от первоначального жилища его первых членов в Иерусалиме – замка, построенного на развалинах Соломонова храма (le temple). Начало этого ордена было скромное и бедное; он состоял всего из 9 рыцарей. Обеты и обязанности их были те же, что у рыцарей-иоаннитов : бедность, целомудрие, повиновение папской власти, защита пилигримов и борьба с неверными. Отличительной одеждой служили белые полукафтан и плащ с большими красными крестами. Скоро слава их мужества и добродетели распространилась весьма широко и привлекла в орден множество знатных лиц и храбрых воинов.

Впоследствии орден тамплиеров имел три класса членов: служащие братья занимались попечением о больных и раненных паломниках, священники совершали богослужение, ободряли воинов в битвах с неверными; рыцари, носившие поверх орденской одежды латы, сражались с неверными и провожали паломников. Глава тамплиеров носил (как и у иоаннитов) титул гроссмейстера (великого магистра); он правил делами своего ордена и был его главнокомандующим. Первоначально тамплиеры были бедны, так что основатели их общины Гуго Пайен и Годфруа Сент-Омер имели только одного боевого коня, и в память об этом на печати ордена было изображение двух рыцарей, сидящих на одной лошади. (Другое объяснение этого изображения говорит, что оно было символом братской верности тамплиеров друг другу). Но скоро их орден получил много пожертвований, сделался владетелем громадных имений. Граф Фульк Анжуйский, при первой своей поездке в Палестину, сражавшийся вместе с тамплиерами, давал им каждый год тридцать фунтов серебра. Впоследствии он женился на дочери Балдуина II, Мелизенде, и сделался королем иерусалимским . Орден продолжал пользоваться его благосклонностью. Святой Бернард Клервоский был покровителем тамплиеров в Европе и написал красноречивую похвалу их добродетелям, ставил простоту их жизни, чистую нравственность и строгую военную дисциплину в пример для подражания европейским рыцарям, изнеженным и любившим роскошь. По словам Бернара, тамплиеры презирали наряды и всякую земную суету, соединяли монашескую кротость с рыцарской храбростью, соперничали между собою точным исполнением своих обетов и всеми рыцарскими доблестями; Бог избрал их из числа самых храбрых рыцарей на верную охрану Святого Гроба.

На Труаском соборе, где присутствовал и Бернар, папой Гонорием был одобрен устав Тамплиеров. Собор пополнил его правилами, взятыми из бенедиктинского устава и 31 января 1128 года утвердил Гюга Пайена в сане гроссмейстера. Боевой клич тамплиеров был Beausé ant! («Прекрасно сидящий» всадник на коне. Быть может, это имело отношение к изображению коня на печати ордена). Тамплиеры совершенно соответствовали идеалу тогдашнего рыцарства . Орден их пользовался большой благосклонностью государей и вельмож, получил во всех христианских странах запада обширные владения, богатые доходы; повсюду были построены орденские дома с церквами. Число тамплиеров быстро увеличивалось; часто гроссмейстер водил на войну триста рыцарей. У них были вооруженные служители; они имели множество разных ремесленников: каменщиков, оружейников, хлебников, портных. Могущество, богатство и владения тамплиеров возрастали беспрерывно; они считались вернейшим оплотом владычества западных христиан на Востоке и страшнейшими врагами мусульман. В сражениях с ними рыцари храма всегда составляли переднюю линию. Отважное их мужество и смерть почти всех рыцарей на поле чести, приобрели ордену, общее уважение и особое благоволение пап, которые, щедро одарили орден привилегиями и почестями.

Печать ордена тамплиеров

Роль тамплиеров в крестовых походах

Первые преемники Пайена (он умер 1138 г.) в гроссмейстерском звании следовали его примеру, не вдавались в слишком честолюбивые планы, но старались всеми силами сохранить в ордене единство, нравственность и ту примерную воинскую строгость, которою тамплиеры отличались до конца своего существования. Во Втором Крестовом походе , предпринятом в 1147 году, рыцари храма были вернейшими союзниками императора Конрада II , в особенности во время несчастной экспедиции на Дамаск . В 1151 г. они освободили Иерусалим, опрокинув ворвавшиеся уже в город войска Нуреддина, и потом отличились почти во всех схватках с сарацинами. Но приращение сокровищ и власти не утоляет, а увеличивает жажду к золоту и завоеваниям. Так случилось и с рыцарями храма, и алчность их стала впоследствии столько же вредить делу христиан в Палестине, сколько их мужество и устройство приносили пользы. Когда в 1154 г. крестоносцы осаждали Аскалон, гроссмейстер тамплиеров Бернар де Тремеле, желая присвоить ордену хранимые в городе богатства, которые, по тогдашнему обыкновению, принадлежали тому, кто первый вступит в город на приступе, ворвался с рыцарями в Аскалон, но после чудес храбрости, был убит со всеми товарищами. При гроссмейстере Бернаре де Бланфор, тамплиеры, захватив в плен бежавшего из Египта султанского сына Насреддина, изменнически отняли у него гарем и сокровища, а потом выдали его египтянам за 60 тысяч гульденов золота. При гроссмейстере Оде де Сент-Аман (1178) орден осрамил себя вероломным убиением ассасинских послов рыцарем Вальтером Дюменилем и невыдачей преступника Старцу Горы. Эти и другие подобные поступки породили отвращение крестоносцев к тамплиерам, но не порочили их в глазах пап, которые не преставали осыпать их милостями. Папа Александр III буллой, обнародованною в 1162 г., даже освободил орден от подчиненности всякой светской власти и патриарха иерусалимского и предоставил одним только римским первосвященникам судное над ними право. Эта булла совсем изменила положение тамплиеров. Гроссмейстеры их стали считать себя равными владетельным князьям, действовали самовластно и безотчётно, а рыцари более и более предавались корыстолюбию и порокам; на добродетельных собратьев основателя ордена, Пайена, они походили одной лишь храбростью и воинской дисциплиной.

В 1156 и 1164 г. крестоносцы потерпели от магометан жестокие поражения при Панеасе и Горене, в которых пало множество рыцарей храма; но эта и другие убыли легко пополнялись многочисленными новичками и опытными воинами, которые собирались в комтурствах и других поместьях, принадлежавших ордену во всех частях Европы. Более вреда причинила ему взаимная зависть с рыцарями-иоаннитами, которая неоднократно доводила обе партии до явного разрыва и с трудом была прекращена в 1187 г. папой. В 1187 году Саладин вторгся с многочисленной армией в Палестину и разбил христиан в кровопролитном сражении при Бельфоре, близ Сидона. Храбрый гроссмейстер Од де Сент-Аман, защищаясь со своими рыцарями до последней крайности, был взят в плен и умер в темнице, в Дамаске; рыцари же его, не смевшие, по законам ордена, предложить для своего выкупа победителям более ножа и пояса, были казнены. Это событие сильно поколебало могущество тамплиеров. Их новый гроссмейстер Жерар де Ридефор, побудивший слабого иерусалимского короля Гвидо Лузиньяна к войне с Саладином, был вместе с ним разбит и взят в плен при Хиттине (1187). Они получили свободу за уступку Аскалона и с помощью западных пилигримов осадили Акру. Саладин поспешил на помощь городу, был сначала опрокинут, но вылазка акрского гарнизона решила дело в его пользу, и гроссмейстер Ридефор пал на месте сражения.

Вооружение и эмблема духовно-рыцарского ордена тамплиеров

В 1189 году три сильнейших монарха Европы: император Фридрих Барбаросса , король французский Филипп Август и английский Ричард Львиное Сердце , двинулись в Третий Крестовый поход , спасать взятый Саладином Иерусалим . Но Барбаросса скончался в дороге, а споры двух других королей помешали крестоносцам добиться важных успехов: они ограничились взятием Акры . По окончании похода, гроссмейстер тамплиеров, Роберт Саблоил, купил у Ричарда завоеванный им на возвратном пути остров Кипр, но уступил его прежнему Иерусалимскому королю Гвидо Лузиньяну и переселился в Акру, а оттуда в сильно укрепленный замок на берегу моря, близ Кесарии, который получил имя Замка Пилигримов. Тут рыцари долго оставались в бездействии, но зато увеличили свое влияние и владения на острове Кипре и в Западной Европе, где с 1209 по 1212 год сражались с примерным мужеством против арабов в Испании. В 1218 г. гроссмейстер Вильгельм де Шартр принял деятельнейшее участие в славной, но бесполезной осаде Дамиетты , которая, вскоре после её покорения, опять была оставлена крестоносцами. Между тем сарацины завоевали почти всю беззащитную Палестину. Рыцари храма, предвидя скорое и совершенное падение тамошнего владычества христиан, старались вознаградить себя приобретением земель и богатств в Европе, и преуспели в этом до такой степени, что в середине XIII столетия, владели уже там 9000 комтурствами, замками и другими поместьями.

В 1228, году счастье, казалось, снова улыбнулось крестоносцам: император Фридрих II Гогенштауфен двинулся в Палестину и завладел Иерусалимом . Но завистливая политика пап и козни вооруженных ею духовно-рыцарских орденов, а в особенности тамплиеров, остановили победоносное шествие Фридриха. Он вынужден был возвратиться в Европу для защиты собственных своих владений, наказал тамплиеров отнятием у них имений в Южной Италии, но не мог удержать за собою Палестину. В 1237 г. тамплиеры потерпели там значительное поражение при замке Гваскуме. Потом начались новые ссоры и схватки с иоаннитскими рыцарями и кончились только в 1244 году при грозе, поднявшейся на восточных христиан от турецкого племени Карайсминов. Иерусалим опять был покорен сарацинами, а армия соединенных крестоносцев была разбита в бедственном для них сражении при Газе, в котором пал гроссмейстер тамплиеров, Герман де Перигор с 300 рыцарями. Орден скоро оправился и от этого поражения, и когда французский король Людовик Святой открыл в 1249 году новый Крестовый поход осадою Дамиетты, гроссмейстер Вильгельм де Соннак подкрепил его многочисленным войском. Поход этот, после кратких успехов, кончился полным разгромом крестоносцев при Мансуре, смертью гроссмейстера и взятием в плен короля Людовика с остатками его армии. Он получил свободу только за выдачу своих сокровищ и завоеваний.

Владения западных христиан в Палестине ограничились теперь Акрой и несколькими укрепленными пунктами на берегу моря. О наступательных действиях против сарацин нельзя было и думать. Даже тамплиеры прекратили их и вступили в переговоры с противниками. Странными, поныне недостаточно объяснёнными, своими поступками против других единоверцев, сношениями с ассасинами и сарацинскими эмирами и тайными происками, возбудили многие неблагоприятные для них толки, которые были подавляемы только сильным покровительством пап. Еще раз тамплиеры оказали беспримерное свое мужество при защите Акры, или Птолемаиды, которая стоила жизни гроссмейстеру их, Вильгельму де Боже, и почти всем находившимся в городе рыцарям (1291). После взятия города турками немногие оставшееся в живых тамплиеры перенесли свое жительство в Кипр, где в 1297 г. избран был последний гроссмейстер ордена, Жак Моле. В 1300 году он ещё раз, но тщетно, пытался завладеть берегом Сирии посредством вооружения сильного флота, но потом принужден был обратить все свое внимание на защиту ордена от преследований христианских держав.

Западноевропейские владетели уже давно завидовали могуществу и богатству рыцарей храма. Когда же, с потерею Палестины, рушилась настоящая цель их основания, и орден стал являться только опасною милицией в руках честолюбивых пап, тогда начались явные гонения на него светских князей. В главе их был Филипп IV Красивый , король Франции, непримиримый враг тамплиеров. Со всех сторон распространились вредные для ордена слухи о таинственных обрядах, введенных при принятии в орден новых членов, и будто бы клонившихся к презрению и поруганию христианской веры, о порочной жизни тамплиеров, их гордости и своевольстве. Народ зароптал и потребовал наказания еретиков; даже папы, видя неизбежную гибель ордена, отказались от его защиты. Папа Климент V – слепое игралище в руках Филиппа IV – велел предать орден инквизиционному суду, под председательством королевского духовника, архиепископа Сансского. 13 октября 1307 года все рыцари храма, жившие во Франции, были брошены в темницу.

Протокол допроса 30 тамплиеров, проводившегося Гильомом Парижским (инквизитором Франции) и двумя королевскими комиссарами

Трудно судить о степени вины или невинности тамплиеров, о справедливости обвинения их в поклонение бафомету (сатанинской голове), в тайном магометанстве , скрытых оргиях и пр., ибо самые тщательные исследователи истории ордена в этом противоречат друг другу. Достоверно только то, что истинною причиною истребления тамплиеров были не противохристианское их верование и порочная жизнь, а их сокровища и обширные владения, и что судопроизводство над ними велось с отвратительным пристрастием и бесчеловечием. Рыцарей и старшин предавали жестокой пытке по показаниям изгнанных из ордена негодяев принимали сознания, исторгнутые терзаниями или долговременным заточением, за явные доказательства вины, и после торжественного уничтожения ордена папою на Вьеннском соборе, осудили на смерть всех членов его, не признавших себя преступниками. 19 марта 1314 года добродетельный и славный гроссмейстер тамплиеров Жак Моле, тщетно старавшийся во все время своего правления восстановить в ордене нравственность и порядок, вместе с главнейшими своими помощниками кончил жизнь на костре, призвав пред смертью на суд Божий своих гонителей, Филиппа IV и Климента V, которые действительно скончались в том же году. Имения и сокровища рыцарей были захвачены во французскую казну, частью переданы другим орденам.

Подобным же, но менее жестоким и насильственным, образом орден тамплиеров был уничтожен и в других государствах Европы. Говорят, что он долго еще продолжал существовать втайне, но об этом нет достоверных сведений.

История рождения, расцвета и падения рыцарей Ордена тамплиеров, или «рыцарей-храмовников», является, пожалуй, одной из самых романтичных легенд мира, в котором мы живем.

Сколько бы ни прошло времени, сколько бы веков не покрыло седой пылью барельефы на могилах мучеников Ордена, сколько бы не было прочитано книг и сколько бы раз любители истории не произносили имя великого Жака де Молэ – все равно, по-прежнему, романтики и фантазеры, ученые и мистификаторы в разных странах все так же собирают рюкзаки, чтобы отправиться в поход за «золотом тамплиеров». Кто-то всерьез изучает карты рудников и приисков, обыскивает руины замков и расчерчивает пути тамплиеров в Европе, кто-то ищет свое «сокровище» на страницах бестселлеров, стремясь его обрести путем литературной славы.

И никому из нас – ни фантазерам, ни ученым, не дано узнать, «как это было» - на самом деле. Нам остаются лишь исторические хроники и воспоминания современников, документы Инквизиции и по сею пору иногда всплывающие письма и старинные свитки из личных архивов благородных семей Европы.

Кто-то придает истории тамплиеров религиозную окраску, кто-то светскую. Мы же попробуем для себя открыть правду – настолько, насколько это возможно сквозь гущу веков.

Франсуа Мариус Гранье. «Папа Гонорий II, предоставляющий официальное признание ордену тамплиеров».

«Рыцари храма»

Вскоре после удачного исхода Первого Крестового Похода и утверждения на земле Палестины Христианского Иерусалимского Королевства – первого военного государства, населенного, в основном, европейскими рыцарями, на Святую Землю хлынул поток паломников, привлеченных утопической идеей безопасной жизни среди христианских святынь. Орды народа, странствующие «по земле Иисуса», естественно, привлекали к себе не только внимание мусульман, разгневанных захватом исконно своих территорий и городов, но и их месть – страшную и бескомпромиссную. Местность, по которой проходили маршруты паломников, была наводнена грабителями и убийцами. Дорога к Священному городу стала смертельно опасной для пилигримов.

Европейские монархи были довольны исходом Крестового Похода – миссия выполнена, Святая Земля практически очищена. Оставшиеся мусульманские поселения они считали всего лишь досадной помехой на пути светлого христианского мира, и надеялись на то, что рыцари, которым были обещаны щедрые земельные наделы, постепенно эту помеху устранят. А тем временем, Иерусалимское королевство начало потихоньку пустеть – рыцари стремились домой, к своим семьям и родовым гнездам, и никакие награды не могли остановить большинство из них. Как же быть в таком случае с паломниками, ежедневно подвергающимся насилию, разграблению, убийствам?.. Они нуждались в охране.

Первый, в истории Ордена Тамплиеров, Великий Магистр - Гуго де Пейен Вот что пишет об этом в 1119 году епископ Вильгельм Тирский, некоторое время возглавлявший Церковь Иерусалимского Государства: «Некоторые знатные люди рыцарского происхождения, преданные Богу, религиозные и богобоязненные, заявили о своем желании провести всю жизнь в целомудрии, послушании и без имущества, предав себя господину Патриарху на служение по примеру регулярных каноников». Несколько рыцарей высокого происхождения, испросив благословения у Короля и Церкви, вызвались принять на себя заботы по охране паломников и всех христиан, которые в больших количествах передвигались по Святой Земле. Для этого, ими был основан духовно-рыцарский орден «Нищих Рыцарей», светская основа которого была уравнена и гармонизирована с основами церковными. То есть, братья-храмовники, вступая в орден, не принимали на себя монашеского сана, но духовно и физически, по сути, ими становились.

Возглавил Орден один из его основателей, знатный шампанский рыцарь Гуго де Пейен, ставший первым в истории Ордена Великим Магистром. И вот, перед королем и Патриархом Иерусалимским, Гуго и восемь его преданных командиров - Готфрид де Сен-Омер, Андре де Монбар, Гундомар, Годфрон, Рораль, Жоффруа Битоль, Нивар де Мондезир, и Аршамбо де Сен-Эньян принесли клятву защищать христиан, странствующих или нуждающихся в помощи, до последней капли крови, а так же принесли три монашеских обета.

Ради абсолютной исторической справедливости, автору статьи хотелось бы отметить, что, по сути, основание подобного ордена стало явлением Печать Ордена Тамплиеровабсолютно беспрецедентным, на многие века опережавшим свое время. В данном случае, это объединение рыцарей не было еще одним монашеским орденом, не было некой духовной организацией - в сущности, они организовывали первую из знакомых нам сегодня «неправительственных некоммерческих организаций», ради пропаганды идеи и сбора средств. Пропаганда идеи - необходимости существования подобного ордена – состояла в уже осуществляющейся успешной защите паломников, а сбор средств – а как же без этого?.. Ведь сами тамплиеры были необыкновенно бедны – вплоть до того, что на двух рыцарей приходилась одна лошадь. В последствие, когда влияние храмовников распространилось весьма обширно, они создали печать, в память о былых днях Ордена – печать эта изображает двух всадников на одном коне.

В течение долгих десяти лет храмовники вели совершенно нищенское существование, соблюдая устав ордена Святого Августина Блаженного, за неимением собственного. Так бы и продолжалось, если бы Король Иерусалимский Балдуин II «Прокаженный», в некоторой степени, оскорбленный лично таким бедственным положением дел подопечного ему ордена, не отправил бы Гуго де Пейена к Папе Гонорию II с требованием инициировать Второй Крестовый поход, мотивируя его необходимость наглостью мусульманских воинов, продолжавших совершать вылазки на территорию вновь образованного государства.

Балдуин вообще был весьма благосклонно настроен к ордену «бедных рыцарей» - он даже предоставил им, не имевшим никакого собственного имущества, церковь в своем дворце к югу от развалин Храма Соломонова, чтобы они могли там собираться на молитву. Именно этот факт послужил точкой отсчета формирования того ордена, который знаком нам по описаниям сегодня: «Храм» (фр.temple), дал людям повод называть рыцарей «те, что у Храма», «храмовники». Об официальном имени – «Нищие рыцари» никто и никогда больше не вспоминал.

Де Пейен, в сопровождении небольшого количества товарищей, объехал практически всю Европу, не только уговорив государей собрать войска для Крестового Похода, но и попутно взымая немногочисленные и неохотные пожертвования. Кульминацией этой поездки стало присутствие Гуго де Пейена и рыцарей-тамплиеров на Великом Церковном Соборе во французском городе Труа – и присутствие это было обусловлено личной просьбой Папы Римского.

Это было полезно, и Де Пейен, как глава Ордена, понимал всю важность выступления на Соборе – хорошее выступление могло обеспечить поддержку Церкви, а поддержка Церкви – поддержку глав разных стран. Де Пейен говорил долго и красноречиво, завораживая эту избалованную и зашоренную церковную аудиторию картинами прекрасного нового, христианского мира, который возьмет свой исток у трона Иерусалима. Отцы Собора, покоренные его выступлением, обратились к присутсвующему там же Бернарду Клервосскому, который не стал скрывать своих явных симпатий к тамплиерам, с просьбой написать для нового ордена Устав, которым все бы были довольны. Так же отцы Церкви так же оказали рыцарям великую честь, повелев носить всегда белые с черным одежды, украшенные красным крестом. Тогда же, был создан и прототип первого боевого знамени тамплиеров, названного Боссеан.
Аббат из Клерво, принадлежащий к ордену Цистерцианцев, привнес этот воинственный дух и в Устав Храмовников, впоследствии названный Латинским. Бернард писал: «Солдаты Христа ни в малейшей степени не боятся ни того, что совершают грех, убивая врагов, ни опасности, угрожающей их собственной жизни. Ведь убить кого-либо ради Христа или желать принять смерть ради Него не только совершенно свободно от греха, но и весьма похвально и достойно».

В 1139 году Папа Иннокентий II издает буллу, по которой тамплиерам, к тому времени, уже превратившимся в довольно многочисленный, небедный орден, давала им значительные привилегии, такие как учреждение должности капеллана, освобождение от уплаты десятины и разрешение строить часовни и иметь свои кладбища. Но самое главное – желая иметь собственных защитников, Папа подчинил Орден единственному лицу, себе, возложив на магистра и его капитул полную ответственность за политику и управление орденом. Это означало абсолютную свободу для тамплиеров. А абсолютная свобода приносит абсолютную власть.

Это событие открыло перед Нищими Рыцарями все пути мира и стало новой главой в их истории – главой невиданного расцвета.

Золотой век Ордена

Манашеская одежда Ордена ТамплиеровИзначально, вся братия Ордена, делилась, согласно Уставу, на две категории: «рыцари» - или «братья-шевалье», и «служители» - или «братья-сержанты». Сами эти звания говорят о том, что в первую категорию принимались только рыцари благородного происхождения, во вторую же мог поступить любой мужчина не благородного происхождения, без всякой надежды со временем стать «братом-шевалье». Великому Магистру, который не являлся выборной фигурой – каждый Магистр еще при жизни должен был выбрать своего преемника – обладал практически неограниченной властью управления Орденом, которая была дарована Папой. Изначально, тамплиеры были категорически против вступления в ряды братьев священников, но, тем не менее, спустя некоторое количество десятилетий, с момента его образования, в рядах храмовников появился даже некий особый класс братьев-монахов, что было весьма удобно и даже целесообразно: монахи не могли проливать крови, к тому же, отправляли службы в собственных церквях Ордена.

Поскольку к членству в Ордене не допускались женщины, женатых рыцарей в Орден так же принимали неохотно, ограничивая их в выборе цветов для одежды. Так, например, женатые рыцари были лишены права носить белые одежды, как символ физической чистоты и «безгреховности».

Семьи женатых тамплиеров, после вступления ее главы в Орден, ждала незавидная участь по линии наследования. В том случае, если женатый брат отходил в иной мир, все его имущество, согласно «Договору о вступлении», поступало в общее орденское владение, а жена должна была в короткий срок покинуть имение, чтобы не искушать своим видом рыцарей и послушников Ордена. Но поскольку тамплиеры были известными благотворителями, то вдова и близкие члены семьи усопшего, всегда получали полную финансовою поддержку от казначеев Ордена (как правило, светских, «наемных» фигур) до конца жизни.

Благодаря такой политике членства, в скором времени Орден тамплиеров уже обладал огромными владениями не только в Святой Земле, но и в странах Европы: Франции, Англии, Шотландии, Фландрии, Испании, Португалии, Италии, Австрии, Германии, Венгрии.

Справка: Средневековый замок Тампль (Tour du Temple) сохранился до нашего времени только на страницах исторических документов, на старинных картинах и гравюрах. Парижский «храм» рыцарского ордена был разрушен согласно указу Наполеона I в 1810 году.

Католический орден Бедных Рыцарей Христа в 1119 г. был основан на Святой земле Палестины. После захвата Иерусалима египтянами религиозные члены ордена покинули Палестину. К тому времени они обладали огромными богатствами и обширными землями в Европе. Значительная часть монахов-рыцарей происходила из французских дворянских родов.

В 1222 г. был построен парижский Тампль. Замок, окружённый глубоким рвом, считался неприступным. Внутри крепостных стен возвышались семь башен, стояла готическая церковь с двумя апсидами и стрельчатыми проёмами. Вдоль стен просторного клуатра находились казармы и конюшни.

Весной 1306 г. в Париж прибыл Великий Магистр тамплиеров – убелённый сединами Жак де Моле. Его сопровождали шестьдесят рыцарей Ордена. Процессия въехала в столицу на лошадях и мулах. Священники везли прах магистра-предшественника Моле – Гийома де Боже. Была перевезена в Париж и казна тамплиеров.

Резиденцией Магистра ордена стала Главная башня Тампля. В это мощное сооружение можно было добраться только по подъёмному мосту с крыши казармы. Мост приводился в движение сложными механизмами. В считанные мгновения он поднимался, опускались тяжёлые ворота, падали кованые решётки, и Главная башня становилась недосягаемой с земли. В башне жил Великий Магистр, подотчётный только Капитулу.

Капитул Ордена тамплиеров заседал в замковой церкви. Посреди главного коридора храма была установлена винтовая лестница, ведущая в крипту. Каменные плиты крипты скрывали усыпальницу Магистров; на одном из уровней тайного подземелья хранилась казна Ордена.

Так же, именно тамплиеров принято считать родоначальниками банковского дела – именно казначеям Ордена принадлежит идея обычных и «дорожных» чеков. Самое интересное состоит в том, что такая схема до сих пор является, можно сказать, «классикой» современного банкинга. Оцените ее красоту, простоту и практичность: наличие подобных чеков избавляло путешественников от необходимости перевозить золото и драгоценные камни с собой, ежеминутно опасаясь нападения разбойников и гибели. Вместо этого, обладатель ценностей мог явиться в любую «комтурию» Ордена и внести в ее казну все эти вещи, получив взамен чек, за подписью Главного Казначея (!!!) и отпечатком … собственного пальца(!!!), чтобы после этого со спокойной душой отправиться в путь с небольшим кусочком кожи. Так же, за операции с чеком, Орден брал небольшой налог – при обналичивании ценностей, указанных в чеке!.. Задумайтесь на одну минуту, не напоминает ли это Вам современные банковские операции?.. Если же обладатель чека мог исчерпать свой лимит, но нуждаться в деньгах, Орден выдавал ему таковые, в счет последующего погашения. Существовала и высокоразвитая система того, что сегодня мы бы назвали «бухгалтерским учетом»: два раза в год все чеки отсылались в главную комтурию Ордена, где их детально подсчитывали, подводили казенный баланс и архивировали. Не гнушались рыцари и ростовщичеством, или, если угодно, «банковским кредитованием» - любой обеспеченный человек мог получить ссуду под десять процентов, в то время как евреи-ростовщики или государственные кассы давали под сорок процентов.

Обладая настолько развитой банковской структурой, в скорости, тамплиеры стали необходимы и Двору. Так, например, в течение двадцати пяти лет, два казначея Ордена – Гаймар и де Милли – надзирали за казной французской монархии, исполняя при этом, по просьбе Филиппа II Августа, функции министра финансов, то есть, практически управляя страной. Когда на престол взошел Людовик IX Святой, Французская казна полностью была перенесена в Тампль, оставаясь там так же и при его преемнике.

Таким образом, «нищие рыцари» в сравнительно короткое время приобрели статус крупнейших финансистов Европы и Стран Востока. В числе их должников ходили абсолютно все слои населения – от простых горожан до августейших особ и отцов Церкви.
Благотворительность

Особенное место в списке дел Ордена занимают так же рационализаторская и благотворительная деятельность.

Поскольку тамплиеры были не только самым богатым из всех существующих орденов, но и самым привлекательным для новых братьев в плане возможностей, под его покровительством работало много выдающихся умов и талантов своего времени.

Тамплиеры, не скупясь, тратили огромные суммы на развитие наук и искусств, на меценатскую поддержку художников, музыкантов, поэтов. Но все же, солдаты остаются солдатами, и основной сферой интересов храмовников было развитие таких областей, как геодезия, картография, математика, физические науки, строительные науки, мореплавание. К тому времени, Орден уже давно располагал собственными, не подконтрольными власти королей верфями, портами, собственным современным и сверх-оснащенным флотом – довольно упомянуть, что на всех его кораблях были магнитные (!!!) компасы. «Морские тамплиеры» активно занимались коммерческими грузо - и пассажироперевозками, перевозя паломников из Европы в Иерусалимское Королевство. За это они получали щедрое вознаграждение и церковную поддержку.

Не менее активно, тамплиеры занимались и строительством дорог и церквей. Качество проезда в Средние века, можно было бы охарактеризовать, как «сплошной грабеж, помноженный на отсутствие дорог» - если Вы паломник, будьте уверены, что Вас ограбят не только разбойники, но и государственные сборщики налогов, имеющие пост у каждого моста, на каждой дороге. И тамплиеры, к неудовольствию властей, эту проблему решили – они занялись активным строительством прекрасных дорог и крепких мостов, которые охраняли их собственные отряды. С этим строительством связан так же и один «финансовый феномен», являющийся, по серкам Средник веков, и вовсе нонсенсом – за проезд рыцари не взимали налогов, ни одной монеты!.. Так же, менее чем за сто лет, Орденом по всей Европе были построены не менее 80 больших соборов и не менее 70 церквей, монахи же, населявшие эти церкви и соборы, полностью состояли на обеспечении тамплиеров.

Простой народ не просто был расположен к храмовникам – люди глубоко ценили благородство этих воинов. В самые тяжелые времена, когда случался голод и цены на меру пшеницы составляла гигантскую сумму в тридцать три су, тамплиеры кормили в одном только месте до тысячи человек, не считая ежедневных трапез для нуждающихся.

Моле, Жак де. Последний Великий магистр ордена

Начало конца

Сцена крестового похода рыцарей Ордена ТамплиеровИ все же, основным призванием тамплиеров, по-прежнему оставалось рыцарство, в особенности – войны с мусульманами, которые продолжались на Святой Земле. На эти войны и уходили основные средства и ресурсы Ордена. В этих войнах, храмовники преуспевали – известно, что тамплиеров и госпитальеров мусульманские воины боялись настолько, что султан Саллах ад Дин даже принес клятву «Очистить свою землю от этих поганых орденов».

Французский монарх Людовик VII, который возглавлял со своим войском Второй Крестовый поход, позже писал в своих заметках, что тамплиеры оказали ему огромную поддержку, и он даже не может представить, что бы ждало его войска, не будь с ними храмовников.

Однако не все европейские монархи были такого высокого мнения о надежности и преданности тамплиеров. Так, например, многие царственные персоны настаивали на том, что с сарацинами должен быть заключен мир, и вот, в 1228 году, Фридрих II Барбаросса этот договор заключил.

Тамплиеры были в ярости – согласно этому договору, сарацины обязывались передать Иерусалим христианам. Великий Магистр Ордена посчитал это огромной стратегической ошибкой – ведь Иерусалим находился практически в блокаже, окруженный мусульманскими территориями. Но Фридрих, который тамплиеров не любил – по многим причинам, и богатство Ордена была не последней из них – предпочел пойти на открытый конфликт, обвинив рыцарей в измене. Тамплиеры ответили ему угрозами, после которых Фридрих пришел в такой испуг, что в ближайшее же время свернул свои войска и покинул Святую Землю. Но отбытие Барбароссы не отменило заключенного договора, и ситуация из плохой прекратилась в бедственную.

Можно сказать, что Седьмой поход, под предводительством неопытного в тактических и политических вопросах короля Франции Людовика Святого, вбил последний гвоздь в крышку гроба христианского Королевства. Людовик, не имеющий опыта в восточном регламенте, со своей стороны расторг договор, который с трудом был заключен Великим Магистром Тамплиеров с султаном Дамаска – основного оплота сарацинов. Последствия этого необдуманного шага тут же стали весьма ощутимы – мусульманская армия, не удержимая ничем, одерживала одну победу за другой, и потери среди иерусалимских рыцарей были огромны. Христиане теряли город за городом, и даже были вынуждены с позором сдать Иерусалим – после длительной осады и жестокого боя.

Весной 1291 года сарацинский султан Килавун со своими войсками осадил город Агра, который являлся на тот момент последний оплот рыцарства в Палестине. По воспоминаниям современников, бой был воистину страшен, а численное превосходство – на стороне мусульман. Сарацины смели защиту и ворвались в город, учинив зверскую резню, в которой погиб Великий Магистр тамплиеров.

Оставшиеся в живых тамплиеры и госпитальеры скрылись в башне своей резиденции, где им удавалось некоторое время оказывать сопротивление врагу, но мусульмане, которые не могли их оттуда «достать», придумали способ решить все разом. Они начали одновременно подкапывать и разбирать башню, что и привело к ее обрушению. Она упала, погребя под собой и рыцарей, и сарацинов.

Все эти события в один момент закрыли эту главу истории христианского рыцарства, поставив точку в повести об Иерусалимском Королевстве.

Филипп IV Красивый (король Франции)

Падение ордена

С падением Святого Королевства, положение тамплиеров стал незавидным. Обладая все той же мощью – и численной, и финансовой, они потеряли главную цель, в которой и была заключена суть его существования: охрана и защита Иерусалима.

Европейские монахи и Церковь, для которых необходимость в Ордене более не была насущной, возлагали на них ответственность за падение христианского королевства – и это не смотря на то, что именно благодаря тамплиерам ему удалось просуществовать столь долго. Храмовников начали обвинять в ереси и предательстве, в том, что они собственноручно отдали Гроб Господень сарацинам и отреклись от Бога, и не смогли сохранить главную ценность христианского мира – землю, по которой ступали ноги Иисуса.

Особенно положение Ордена не устраивало французского монарха Филиппа IV Красивого, который правил страной, как абсолютный тиран и не намерен был терпеть чьего-то вмешательства в дела короны. К тому же, Филипп был обременен огромным количеством долгов Ордену. Вместе с этим, Филипп был умен, и прекрасно осознавал то, что тамплиеры – мощнейшая, богатая военная организация, не подотчетная никому, кроме Папы Римского.

Тогда Филипп решил действовать не силой, но хитростью. Он от своего имени написал прошение Великому Магистру Жаку де Мола, в котором просил принять его в почетные рыцари. Де Мола, считавшийся одним из мудрейших политиков и стратегов своего времени, это прошение отклонил, понимая, что Филипп стремится со временем занять пост Великого Магистра, чтобы сделать казну Ордена своей собственной.

Филипп был взбешен отказом, поклялся любым способом прекратить существование Ордена, раз уж ему не удается его завоевать. И такая возможность ему в скором времени представилась.

Последний Великий Магистр Ордена Тамплиеров Жак де Мола.

Бывший тамплиер, «брат-шевалье», изгнанный тамплиерами за убийство своего же брата, находясь в государственной тюрьме за другие преступления, в расчете на снисхождение, сознался в грехах против веры, которые якобы совершал, будучи в Ордене, вместе с другими братьями.

Король немедленно начал следствие против Ордена, оказывая как можно более агрессивное давление на Папу Римского с требованием отказать тамплиерам во всех привилегиях. Он издал самостоятельный указ, разосланный во все провинции с указанием «тамплиеров всех хватать, подвергать их аресту и отнимать их имущество в казну».

13 октября 1307 года, практически все члены Ордена, не успевшие укрыться или обремененные семьями, были застигнуты войсками Филиппа и подвергнуты арестам, имущество было конфисковано.

Согласно доступным сегодня протоколам допросов Инквизиции, тамплиеров обвиняли в отречении от Господа, оскорблении Креста, ереси, мужеложстве, поклонении некой «Бородатой Голове», являющейся одной из ипостасей демона Бафомета. Подвергнутые страшным пыткам, многие рыцари признались практически во всем, и вот, Папа издал буллу о том, что все европейские монархи должны начать аресты тамплиеров по всем странам, а так же изымать в пользу казны и Церкви имущество – и их собственное, и имущество Ордена, а так же земель. Эта булла положила начало судебным процессам в Германии, Италии, Англии, на Пиренейском полуострове и на Кипре, где находилась вторая по величине после парижской, резиденция Великого Магистра.
После длительного, всеевропейского следствия, пыток и унижений, в 1310 году возле монастыря святого Антония под Парижем, на костер взошли 54 рыцаря, которые нашли в себе силы отказаться от показаний, данных ими под пытками. Филипп Красивый праздновал победу – папской буллой от 5 апреля 1312 года, Орден Храма был официально упразднен и прекратил свое существование.

Приговор Великому Магистру Ордена, Жаку де Молэ, был вынесен лишь в 1314 году – Филипп хотел в полной мере насладиться унижением человека, некогда могущественного настолько, что мог смело игнорировать его пожелания. Перед судом, Великий Магистр, а так же приор Нормандии Жоффруа де Шарне, визитатор Франции Гуго де Пейро и приор Аквитании Годфруа де Гонвиль полностью признали обвинения и покаялись в совершенных злодеяниях, вследствие чего, церковный суд по инициативе Папы, заменил смертную казнь для них на тюремное заключение. Историки считают, что со стороны Магистра это был политический ход – суд над тамплиерами проходил публично. Выслушав приговор, де Молэ и де Шарнэ публично отреклись от предыдущих признаний, вырванных под пытками. Великий Магистр Жак де Молэ заявил, что предпочтет смерть заключению, унижающему его достоинство и гордость воина. В тот же вечер, костер поглотил и их.

И вот так, в кострах и пытках, унижении и клевете, закончилась уникальная история великого Ордена нищих рыцарей Христовых – элефанта, побежденного мышью. Так пал гигант, который не могли сломить войны и поражения, но сломила алчность.

Церковь Ордена Тамплиеров (Темпл), Лондон, Великобритания

Глава первая. Рождение Ордена тамплиеров

Как обычно начинается легенда?

В случае рыцарей иерусалимского Храма Соломона начало легенды погружено во мрак. Ни один летописец не пишет о них. Нам лишь известно, что к 1125 году храмовники уже существовали, поскольку сохранилась грамота, датированная этим годом и заверенная подписью Гуго де Пейна , где последний назван «Магистром Храма».

Последующие поколения станут рассказывать историю первых тамплиеров - каждый раз чуть-чуть иначе:

«В начале правления Балдвина II из Рима в Иерусалим приехал некий француз, чтобы вознести молитвы. Он дал обет не возвращаться на родину, а три года помогать королю в войне, после чего стать монахом. Он и еще тридцать рыцарей, прибывших с ним, решили закончить свои дни в Иерусалиме. Когда король и его бароны увидели, сколь успешно бьются эти рыцари… они дали ему совет остаться на воинской службе вместе с его тридцатью рыцарями и защищать город от разбойников, вместо того чтобы становиться монахом в надежде обрести спасение собственной души».

Так говорит о возникновении Ордена тамплиеров Михаил Сирийский, патриарх Антиохийский, приблизительно в 1190 году. Примерно в то же время англичанин Уолтер Man дает несколько иную версию:

«Рыцарь по имени Пейн, родом из местности с тем же названием в Бургундии, прибыл в Иерусалим как паломник. Услышав же, что на христиан, которые поят лошадей у колодца неподалеку от ворот Иерусалима, часто нападают притаившиеся в засаде язычники и что многие его единоверцы при этом погибают, он преисполнился жалости и… пытался защищать их, как только мог. Он часто бросался им на помощь из искусно выбранного укрытия и убил множество врагов».

Уолтер описывает основателя ордена как одинокого рейнджера, который со временем сплотил вокруг себя других рыцарей-единомышленников. Такая версия вполне пригодна для сценария вестерна, но вряд ли подобный воин мог прожить достаточно долго, чтобы основать рыцарский орден.

Более поздний автор, монах из Корби по имени Бернар, поведал историю первых тамплиеров по-другому. Его сочинение написано в 1232 году, через сто с лишним лет после возникновения ордена, но Бернар опирался на ныне утерянный текст некоего Ернула, человека благородного происхождения, который жил в Иерусалиме примерно в то же время, что и предыдущие авторы. Вот что пишет Бернар:

«Когда христиане завоевали Иерусалим, они расположились у Храма Гроба Господня, и многие другие пришли к ним со всех концов. И они повиновались настоятелю храма. Добрые рыцари посовещались меж собой и сказали: „Мы оставили свои земли и своих друзей и пришли сюда, дабы возвеличить и восславить власть Господа. Если мы останемся здесь и будем есть, пить и проводить время в праздности, то без пользы мы носим наши мечи. Меж тем эта земля нуждается в нашем оружии… Так соединим же наши силы и выберем одного из нас предводителем… чтобы он вел нас в сраженье, когда таковое случится“.».

Таким образом, Бернар полагает, что эти воины вначале были паломниками, которые стояли лагерем у церкви Гроба Господня и подчинялись священнослужителю, и в боевой отряд они объединились исключительно от безделья.

Наконец, в нашем распоряжении есть документ, излагающий точку зрения Вильгельма, архиепископа Тирского. Его цитируют чаще других - эта версия считается общепринятой. Поскольку Вильгельм родился в Иерусалиме и получил образование в Европе, он, с одной стороны, имел доступ к местным письменным источникам, а с другой - владел изысканным стилем, дабы изложить свою историю должным образом.

«В том же (1119) году несколько благородных рыцарей, любящих Господа всей душою, благочестивых и богобоязненных, предали себя в руки патриарха для службы Иисусу Христу, изъявив желание до конца своих дней жить, соблюдая целомудрие, проявляя покорность и послушание и отказавшись от владения каким-либо имуществом. Выделялись же из них более всего достопочтенные Гуго из Пейна и Годфруа из Сент-Омера. Поскольку у них не было ни церкви, ни постоянного жилища, король дал им временное пристанище в своем дворце, что размещался с южной стороны от Храма Господня… Служба же этих рыцарей, вмененная им патриархом и другими епископами для отпущения грехов, состояла в наилучшей защите дорог и троп, по коим шли паломники, от нападений разбойников и грабителей».

Эти версии имеют кое-что общее. Все они предполагают, что Гуго де Пейн был первым тамплиером и что король Иерусалима Балдвин II признал тамплиеров либо как рыцарей, считавших своим долгом защищать паломников, либо как группу религиозных людей, которые желали использовать свой военный опыт для охраны христианских поселений. Версии единодушно утверждают, что храмовники сначала жили на том месте, где, по мнению крестоносцев, находился Храм Гроба Господня, то есть там, где был погребен Иисус Христос. Только объединившись в орден, эти люди заняли часть королевского дворца - где, как предполагали, находился Храм Соломона. Не исключено, что поначалу они делили это помещение с госпитальерами, чей орден существовал на Святой земле с 1070 года.

Летописи не дают ясного представления, кому принадлежала идея создать орден, членам которого надлежало жить подобно монахам и сражаться подобно воинам. Монахи-воины? Это звучало абсурдно. Воинам приходилось проливать кровь, а кровопролитие было грехом. Монахи молились за спасение душ воинов, сетуя на их вынужденную жестокость. Воины представлялись необходимым злом, которое допускалось для защиты общества от тех, кто попирал закон. Некоторые из них приходили к религии, отказывались от прежней, полной насилия жизни и становились монахами, но о монашеском ордене, чьим предназначением было бы участие в сражениях, прежде не слышал никто.

Идея эта родилась от безысходности. Успехи первых крестоносцев снова сделали доступными для христианских паломников Иерусалим и библейские святыни. И толпы людей стали прибывать туда из всех уголков христианского мира.

Однако, хотя такие города, как Иерусалим, Триполи, Антиохия и Акра, были захвачены крестоносцами, большая часть дорог, их соединяющих, оставалась в руках мусульман. Не удалось захватить и кое-какие небольшие города. Паломники становились легкой добычей. На Пасху 1119 года около семисот паломников подверглись нападению на пути из Иерусалима к реке Иордан. Триста человек были убиты, еще шестьдесят - захвачены и проданы в рабство.

Вполне возможно, что источником рассказа Уолтера Мапа о том, как Гуго де Пейн в одиночку охранял колодец, были не тамплиеры, а некий русский по имени Даниил, настоятель монастыря. Примерно в 1107 году он описал место между Яффой и Иерусалимом, где паломники могли брать воду. Они проводили там ночь «в великом страхе», поскольку поблизости был мусульманский город Аскалон, «откуда сарацины совершали свои набеги и убивали паломников».

Однако, несмотря на опасность, христиане оставались непреклонными в своем желании совершить путешествие на Святую землю. Ведь сделать Иерусалим вновь доступным для паломников как раз и было первоначальной целью крестоносцев. Следовало принять меры для защиты людей, но у короля Балдвина и других предводителей крестоносного воинства не было ни людей, ни средств для охраны всех дорог к библейским святыням. Не важно, кому пришла в голову идея создать Орден тамплиеров, в любом случае она была встречена местной знатью с энтузиазмом. В конце концов было решено, что Гуго и его соратники могут наилучшим образом послужить Господу, обеспечивая безопасность Его паломников.

Первоначально тамплиеры представляли собой изолированную группу, никак не связанную с папским престолом. Они получили благословение Гармунда, патриарха Иерусалимского, и вполне могли оказаться среди участников церковного собора в Наблусе 23 января 1120 года.

Собор был созван не с целью утвердить создание Ордена рыцарей Храма, а чтобы обсудить проблемы, накопившиеся за двадцать лет, прошедших с момента образования латинских королевств. Наибольшее беспокойство вызывала саранча, уничтожившая урожаи последних четырех лет. Высказывалось единодушное мнение, что это несчастье было Божьим наказанием за падение нравов со времени, прошедшего после завоевания Иерусалима. Поэтому в большей части из двадцати пяти принятых собором деклараций речь шла о грехах плоти.

Любопытно отметить, что в этом - церковном - соборе приняло участие не меньше представителей светской знати, чем церковных иерархов. Это обстоятельство указывает на то, что озабоченность сложившимся положением распространялась на все общество и решать возникшие проблемы были призваны все власть имущие.

Собор в Наблусе вызвал мой интерес потому, что ряд ученых, изучающих историю храмовников, полагают его существенным для создания этого ордена. Однако, обратившись к первоисточникам, я убедилась, что в документах собора тамплиеры вообще не упоминаются. Принятые в Наблусе каноны в основном выражают точку зрения церковников и светской знати на то, какие грехи следует считать наиболее тяжкими. Семь канонов запрещают супружескую измену, или бигамию, четыре касаются мужеложества. Еще пять канонов относятся к сексуальным и иным связям между христианами и сарацинами - контакты допускались только после крещения последних. Похоже, участники собора полагали, что, прекрати люди заниматься всеми этими безобразиями, следующий урожай был бы богаче.

Мы не имеем официальных свидетельств, были ли выполнены решения собора и удалось ли сохранить урожай следующего года. Но из различных источников становится ясно, что грехи плоти совершались в прежних масштабах.

Единственным каноном, который можно связать с тамплиерами, только-только возникшей общностью, был канон под номером двадцать: «Если священнослужитель берет в руки оружие для защиты, то он этим не совершает греха». О рыцарях, ставших военными-священнослужителями, в каноне ничего не говорится.

Тем не менее и это упоминание означало существенный отход от общепризнанной точки зрения. Несмотря на некоторое ослабление строгости правил для тех, кто сражается за Господа, священникам и монахам всегда запрещалось участвовать в битвах.

Однако за год до собора в Наблусе у стен Антиохии, на месте, которое по сю пору известно под названием Кровавое поле, состоялась битва, в которой пали граф Рожер и большая часть его воинов. Дабы спасти город, патриарх Бернар повелел раздать оружие всем, кто способен сражаться, включая монахов и священников. К счастью, им не пришлось вступить в схватку, но прецедент был создан.

Такова была атмосфера, в которой рождался Орден тамплиеров.

Одна из легенд о возникновении ордена, которую распространяли сами храмовники, гласит о том, что в течение первых девяти лет существования ордена в нем было только девять рыцарей. Впервые это число упоминает Вильгельм Тирский, и затем оно неоднократно повторялось более поздними летописцами.

Неужели их было только девять? Вряд ли. Хотя сколько-нибудь заметного роста ордена в первые годы его существования не отмечалось, он все же не смог бы сохраниться, будь в его рядах так мало членов. Возможно, число девять было выбрано творцами легенды потому, что именно девять лет прошло с момента возникновения ордена до собора в Труа , на котором он получил официальное признание.

Некоторые историки полагают, что на тамплиерах сказалось влияние средневекового числового символизма. Девять - «круговое число»: при умножении на любое число оно дает результат, сумма составляющих цифр которого или равна девяти или делится на девять, «а потому его можно считать нетленным». Через много лет после основания ордена Данте предположил, что число девять было выбрано потому, что «девять - святая цифра ангельского чина, утроенная святая цифра Троицы».

Я не думаю, что первые тамплиеры были достаточно образованны, чтобы использовать подобные эзотерические знания. Однако Вильгельм Тирский такими знаниями владел, и эту мысль мы впервые нашли именно в его тексте. Вполне возможно, что число девять как раз и является изобретением Вильгельма, а затем тамплиеры позаимствовали его, добавили в свою версию легенды, и со временем оно стало непреложно связываться с орденом. Так или иначе, число девять вошло в символику тамплиеров и присутствует на орнаментах в некоторых часовнях ордена.

Мы располагаем весьма скудными сведениями о первых годах существования рыцарей Храма. Сохранилось несколько грамот, написанных в Иерусалиме и Антиохии, на которых есть подписи первых тамплиеров. Однако в них не отражены какие-либо пожалования членам ордена - мы просто имеем свидетельства, что эти люди действительно существовали и находились на Святой земле. Нет также никаких сведений о пожертвованиях ордену, сделанных до 1124 года.

Людям свойственно стремление заполнять пробелы, будь то белые пятна на карте или пропуски, делающие историю или легенду незавершенной. Именно это и случилось с историей возникновения Ордена рыцарей Храма. Летописцы не сочли это событие достойным упоминания, но спустя шестьдесят с небольшим лет, когда орден уже играл заметную роль в обществе, люди возымели желание узнать, как это все начиналось.

Так стали рождаться и множиться легенды. И этот процесс продолжается в наши дни.